книги, которые нам понравились

К. Бонингтон. Конгур: труднодостижимая вершина в Китае. Ходер и Стафмен, Лондон, 1982. Перевод Татьяны Беляевой
Снежные гробы
8-12 июля 1981 г.
Это было совсем не так как в прошлый раз. Острый как нож гребень, ведущий к подножию вершинного купола был покрыт глубоким снегом. Джо пошел первым, прокладывая путь в глубоком снегу чуть ниже ребра гребня. Он комментирует:
?Это был наиболее напряженный участок из всех,на которых мне пришлось идти первым во время этого восхождения, не потому что он был особенно трудным, а из-за большой лавиноопасности. Я пробивался вперед по пояс в снегу и за час прошел всего триста футов. Каждый раз сделав шаг я тщательно ощупывал ногой снег, прежде чем перенести на нее свой вес. Мне было страшно, но я думал:?Крис страхует меня; он на ребре и в любой момент может спрыгнуть вниз на другую сторону, если склон вдруг поедет?
Я продолжал идти, не оглядываясь потому что мне было слишком тяжело, и я полностью сосредоточился на том, чтобы просто продолжать двигаться. Я заметил, что веревка становится длиннее и длиннее, но все равно испытал шок, когда, все же оглянувшись, увидел, что Крис идет позади по моим следам, и если бы склон поехал, мы бы улетели вместе с ним. Не было бы никаких шансов на спасение.?
Пройдя еще немного по гребню, Джо, наконец, нашел надежное место для страховки и закрепил веревку за острый выступ скалы, торчащий из снега. Я вышел вперед, прошел вверх по скалам, покрытым снегом, и затем пересек еще один снежный склон. Я не мог подойти к ребру слишком близко, т.к. на нем висел карниз, но склон, на котором я находился был крутым и, в то же время, угрожающе ненадежным. Как глубоко я не проваливался в снег, казалось, по ним нет никакого твердого основания. Он был как огромная масса ?сахарной ваты?, содержащая столько же воздуха, сколько твердой субстанции. Я добрался до выемки в карнизе, проткнул его ледорубом и сквозь проделанную дыру посмотрел на ледник на противоположной северной стороне гребня примерно в трех милях ниже нас. Но мне необходимо было подтянуться и залезть на выступ карниза. Там по крайней мере был более твердый снег, чем на склоне внизу. Если бы карниз все-таки обрушился, Джо, вероятно, смог бы меня удержать, поскольку я бы поехал вниз по противоположной стороне гребня. Стараясь распределить мой вес равномерно по как можно большей площади, я встал на колени и осторожно пополз вперед по снегу. Наконец я добрался до скального выступа, вскарабкался на него и перевалился на другую сторону. Я выбрал веревку, Джо подошел и затем вышел вперед. Мы медленно двигались вдоль гребня с переменной страховкой. Мы шли даже медленнее, чем в прошлый раз, поскольку, во-первых, сейчас это было намного опасней из-за свежего снега на гребне, и, во-вторых, мы несли тяжелый груз: четырехдневный запас еды, спальные мешки и запасную одежду.
Пройдя полпути по гребню, мы выпустили вперед Пита и Элла, и они продолжили движение вдоль скального ?жандарма? , стараясь идти по верхней границе снежного склона, там где он примыкал к крутой скале. Питу удалось вбить пару крючьев, чтобы по мере возможности обезопасить траверс. Даже при этом он был весьма рискованным - крайне неприятно было ощущать над собой этот ?жандарм?, засыпанный снегом, лежащим поверх разрушенных непрочных скал. Но еще больше нас беспокоила погода.
Огромная стена темных снеговых туч неумолимо надвигалась со стороны России; прокатившись над предгорьями, она закрыла Мустаг Ату и была лишь слегка приостановлена громадой Конгур Тюбе. Это была не обычная снеговые облака, которые появлялись каждый день. Грозное величие и гигантская мощь этой бушующей массы предвещали настоящую бурю. К тому времени, как мы с Джо догнали первую двойку, Пит уже спустился в углубление, где мы надеялись выкопать пещеру. У нас была с собой лыжная палка, которую мы собирались использовать в качестве зонда, чтобы с ее помощью найти наиболее глубокий снежный надув, но она едва ли понадобилась. Где бы мы ни пытались копать, везде было не более метра мягкого снега, под которым мы натыкались на скалу или лед. Мы попытались вернуться назад на гребень и поискать место для пещеры на карнизах, свисавших с его ребра, но не нашли ничего подходящего.
В идеале, чтобы вырыть удобную пещеру на четверых, необходим сугроб из старого слежавшегося снега примерно три метра глубиной. В нашем случае, похоже, существовало единственное решение: каждому выкопать узкую ?нору? между скалой или льдом и поверхностью снега. Пит и Эл уже начали копать на дне углубления посередине,
так что мы с Джо стали рыть слегка сбоку, под ними. Очень скоро мы докопались до льда. Можно пытаться долбить лед, но это долго и утомительно, так что мы старались расширить наши ?норы? во все стороны, чтобы в них можно было лежать. Нужно было вынуть изнутри как можно больше снега, сделав прослойку у поверхности максимально тонкой, чтобы она только не обвалилась. Я очень быстро со своей стороны докопался до скалы под снегом, и мне не оставалось ничего другого, как продолжать рыть вдоль поверхности. Со стороны Джо под снегом был лед, и он вырубил из него довольно большой кусок, но даже так, внешняя стенка с его стороны была очень тонкой. В это время начался снегопад, снежные вихри неслись по скалам над нами, снег струился по дну ложбины и засыпал только что вырытые нами всего за пару часов пещеры. Я едва мог сесть в своей ?норе?, и мне приходилось двигаться очень аккуратно, чтобы не прислоняться к стенкам из снега. Моя голова находилась на уровне входа, который мы завалили рюкзаками. Снег быстро забил его сверху, и мы оказались закупоренными внутри. Ноги Джо были около моего носа, его голова - в дальнем от входа конце ?норы?.
Это означало, что готовить еду все время придется мне, но и так этим, большей частью, занимался я.
Мы приготовили ужин и устроились на ночь. Внутри невозможно было понять, какая погода снаружи, но когда утром я проковырял дырочку в снегу у входа, в нее стала заметать поземка. Снегопад продолжался и мы находились в облаке. У нас не было возможности общаться с остальными, мы приготовились ждать следующего дня, надеясь, что он принесет ясную погоду. Было очень трудно защитить спальные мешки от снега, но тут помогла гортексовая ткань, которая покрывала их снаружи. Гортекс хоть и не является полностью водонепроницаемым, однако безусловно обладает лучшими свойствами, чем все прочие имеющиеся на сегодняшний день материалы. Появление этой ткани существенно расширило возможности восхождений на высокие горы в легком альпийском стиле, поскольку одной из основных проблем является сохранение спальников и других вещей сухими в экстремальных условиях. Если спальный мешок намокает, в нем невозможно согреться и восстановить силы.
В течение дня внешние стенки наших пещер стали постепенно осыпаться на нас. Это напомнило мне рассказ Эдгара По, в котором одна из стен комнаты медленно, почти незаметно сдвигается, чтобы в конце концов раздавить всех ее обитателей. Мой страх задохнуться буквально приобрел уже форму невроза, и я все время старался ледорубом проделать в снегу дырочки для дыхания, при том что Джо, переносил это молча и в основном спал - можно было только позавидовать его способности спать в подобных обстоятельствах.
Наша вторая ночь в ?гробу? была более беспокойной, чем первая. Мой конец пещеры почти обвалился и снег сверху давил мне на лицо. В воздухе скопилось столько углекислого газа, что горелка едва теплилась. На следующее утро, когда я выглянул наружу, буря по-прежнему бушевала с неослабевающей силой. Моя ?нора? стала совсем непригодной для жилья и мне пришлось вылезти наружу чтобы выкопать новую. Это означало одеться, упаковать мой теперь уже влажный спальник в рюкзак, выползти из норы и копать новую пещеру с другой стороны от Джо.
Когда я выбрался, то увидел Эла, который занимался тем же самым. В этот раз под снегом был лед, и я провел весь день, стараясь вырубить в нем возможно большее пространство, чтобы соорудить себе более прочную снежную стенку с внешней стороны. Джо тоже решил расширить свою ?нору? и мы с ним рубили с двух сторон по направлению друг к другу, надеясь объединить наши пещеры в одну, но наткнулись посередине на большой камень. Все что мы смогли сделать, это прокопать узкое окошко с одной стороны камня, через которое мы могли разговаривать и передавать еду. Здесь же мы устроили кухню, при этом горелка стояла прямо у меня под ногами.
День тянулся бесконечно, несколько раз мы пили чай, затем, наконец, настало время ужина. На этот раз ужин готовил Джо. Мы решили сделать бефстроганов, самое лучшее из нашего запаса сухих продуктов, и приправить его специями чили и свежим луком. Блюдо было почти готово, пахло замечательно вкусно, и я уже глотал слюну в предвкушении. Я решил сесть, и когда я сделал это, мои ноги, должно быть, соскользнули вперед и задели горелку. Кастрюля с едой опрокинулась на Джо, лежащего ниже, на его рукавицы, одежду и спальник. Я был в ужасе и потому, что пропал наш ужин, и оттого, что я сотворил с вещами Джо, но что произвело на меня наибольшее впечатление - это умение Джо держать себя в руках. Он не сказал ни слова.
Но в тот вечер он записал в дневнике:?Крис подумал, что я сумел сохранить невероятное самообладание, поскольку я ничего не сказал, а просто стал собирать со своих вещей то, что на них пролилось. Но это не было самообладание! Я просто не мог найти слов, чтобы выразить свои эмоции по отношению к нему, так они были сильны.?
Нам удалось спасти четверть кастрюли бефстрганова, и пришлось утешаться мыслью о том, что лежа здесь мы практически не расходуем энергию. Несмотря на это холод начинал все больше ощущаться. Моя одежда намокла, пока я утром копался в снегу, роя пещеру, и на просушку ушло довольно много времени. Кроме того, спальник становился все более влажным, как от снега, который потихоньку сыпался на него сверху и попадал на каримат под ним, так и от мокрой одежды, которую я пытался в нем высушить.
Но появился проблеск надежды. Хотя по-прежнему невозможно было сказать, что происходит снаружи, поскольку вход в пещеру был забит снегом, но мы могли судить об изменениях погоды по показаниям альтиметра. Он работал по принципу барометра, и, следовательно, каждый раз, когда он показывал изменение высоты, это означало изменение давления. В тот вечер альтиметр показал существенное снижение высоты, что являлось признаком повышения атмосферного давления, что, в свою очередь, давало надежду на улучшение погоды.
Я заставил себя проснуться перед рассветом, разбудил Джо, поскольку только он мог дотянуться до горелки и мы начали делать чай. Я решил не открывать пещеру до самого последнего момента, т.к. стоило попытаться приоткрыть вход, внутрь тут же обрушивалась лавина снега. К восьми утра мы выпили по две чашки чая, съели по порции мюслей и были готовы к выходу. Я полностью оделся, сложил рюкзак и открыл вход. Ветер швырнул мне в лицо снежный заряд, но я все равно выбрался наружу и увидел, что погода улучшилась. Мы были еще в тени, гребень над нами закрывал нас от солнца, но в некоторых местах над головой видно было голубое небо, хотя все вершины гор еще были в облаках. Хуже всего был ураганный ветер, который гнал вниз по скалам рваные облака.
На склоне не было видно никаких признаков второй пещеры. Боясь наступить на их крышу и сломать ее, я стал кричать, не двигаясь с места. В конце концов, прямо передо мной снег зашевелился и открылся вход во вторую ?нору?, откуда, глухо, как из могилы, донесся голос Пита. Мы обсудили обстановку и решили подождать еще один день.
После этого я вернулся в свою ?нору? и приготовился к еще одним суткам бездействия. Нахождение в снежной пещере чем-то напоминает нахождение в материнской утробе до рождения: никакой связи с внешним миром, полная тишина, отсутствие каких-либо привычных раздражителей. Глазу не на чем остановиться, кроме круглых светлых пятен в тех местах, где крышу долбили ледорубом. Джо я не видел, он молча лежал с другой стороны скалы и, наверняка, спал. Мы мало разговаривали, а когда говорили, то большей частью о практических проблемах нашего ежедневного выживания.
?Может еще чайку, Джо??
?Мы же только что пили. Я пытаюсь немного поспать?
Я находился в каком-то полусонном состоянии, то представляя себе какие-то гигантские завтраки, то мысленно составляя узоры из пятен света на потолке. Время летело удивительно быстро в этом замкнутом, отгороженном от всего пространстве.
Потом пришел некий сигнал из внешнего мира; это был голос Пита, доносившийся снаружи, приглушенный, но настойчивый. ?Крис, у тебя есть лопата? Вытолкни ее наверх, пожалуйста? Я слышал скрип снега под его ногами по мере того как он подходил все ближе к моей ?уютной маленькой могилке? и я закричал в ответ: ?Не подходи близко ко входу; я дам тебе лопату.?
Его шаги слышались все ближе и ближе. Но моя реакция была какой-то заторможенной. Я мог бы вытолкнуть лопату через засыпанный снегом вход, тогда Пит увидел бы где находится наша пещера, подошел бы и взял лопату, но почему-то я этого не сделал. Видимо, меня раздражала мысль о том, что мне придется прервать мое сонное уединение и каким-то образом соприкоснуться с жестоким и холодным внешним миром. Пока я пытался кричать сквозь снег, поглощавший все звуки, Пит уже был почти надо мной. И вот, крэш!
Его ботинок провалился сквозь крышу в нескольких дюймах от моего лица. Снег посыпался внутрь. Я увидел смущенное встревоженное лицо Пита, но мне уже было все равно. Напряжение, разочарования и страхи двух предыдущих дней прорвались наружу и я разразился в его адрес такими словами, которые лучше здесь не приводить. Вслед за этим я выкинул ему наверх лопату?.и, как это всегда бывает, сразу же устыдившись своего взрыва, но и испытывая чувство облегчения после такой разрядки, я
тут же извинился перед ним.
Пит ответил:?Ради бога, если тебе от этого легче. Эл вчера проделал то же самое с нашей пещерой, и я употребил по его адресу те же самые выражения?.
Пит возвратился к своей пещере и судя по доносившемуся оттуда стуку лопаты до конца дня занимался расширением своего жилища. Я остался один на один с проблемой починки моей крыши, и в конце концов мне удалось заткнуть дыру рюкзаком, втиснув его туда с помощью ледоруба и обложив вырезанными из внутренней стенки снежными кирпичами.
Затем я попытался оценить нанесенный ущерб; мой спальник и коврик были покрыты снегом. Весь следующий час я старательно очищал их, но они уже отсырели и холод потихоньку проникал все глубже. Я опять погрузился в мечты впережку с мыслями о наших перспективах. Еды у нас оставалось всего на одну готовку. Это значило, что нам действительно необходимо было подняться на вершину на следующий день. Я продолжал следить за альтиметром в течение дня, он постоянно показывал снижение высоты; другими словами, погода улучшалась.
В эту ночь я плохо спал, частично потому что мне уже было так холодно, что время от времени я начинал непроизвольно дрожать, частично от беспокойства по поводу прогнозов на завтра. Но каждый раз, когда я смотрел на альтиметр, он показывал постепенное снижение высоты. Я разбудил Джо чтобы начать готовить завтрак в шесть утра, когда еще было темно. Две чашки чая, очень небольшая порция мюслей и затем немного сушеных фруктов. Слабый серый свет постепенно проникал сквозь крышу пещеры. Светало.
Я провертел ледорубом дырочку в снегу и выглянул наружу. Я разглядел летящую мимо поземку, небо казалось серым. Погода была такая же плохая, как и раньше, но на этот раз мы все равно должны были идти. Это было утро 12 июля. Как наши припасы, так и наша способность сопротивляться холоду были на исходе. Мы не могли ждать дольше. Я сложил свой рюкзак, запихнув в него сырой спальник вместе со скудными остатками еды, и затем проделал в снегу, забившем вход, окошко достаточного размера, чтобы высунуть голову наружу. Когда я сделал это, мое настроение резко поднялось. Я был обманут тем что мне удалось разглядеть через маленькую дырочку; между тем небо было чистое; хорошо различимая вершина Чакрогиль была залита ярким солнечным светом. Было по-прежнему очень холодно и ветрено; мы продрогли и ослабели, проведя четыре ночи и три дня в наших снежных ?гробах?, но состояние погоды было наилучшим, на какое мы только могли надеяться.
Я почувствовал бурную радость от предстоящего захватывающего лазания. Я крикнул Питу и Элу, уже несколько часов находящимся в своих пещерах в ожидании. Отбросив снег, выглянул Пит. Джо все еще находился в пещере, а я переминался с ноги на ногу желая двигаться вперед. В 9 утра все вылезли из своих укрытий с собранными рюкзаками, куда успели убрать смерзающиеся на морозе спальные мешки. Мы собрались на седловине в расщелине между скалами, готовясь к лазанию. Я предложил Питу начать по гребню первым. С моей стороны это было проявление вежливости или возможно приступ страха, который удерживал меня от крутых обледенелых скал.
Пит начал карабкаться по заснеженным скалам по самому гребню - хрупкой лестнице в основании пирамиды. Мы обсуждали дальнейший путь. Джо предлагал лезть прямо вверх, а Пит и я предлагали большой траверс налево, который мы и выбрали. Это было настоящее лазание, круче чем северный склон Маттерхорна, больше было похоже на северную стену Эйгера зимой. Растрескавшиеся скалы были покрыты смерзшимся снегом. Надо было быть осторожным, двигаясь по камням, ненадежно балансируя на передних зубьях кошек.
Пит сделал страховку на крючьях, и вперед по открытому снегу до небольшой скальной расщелины полез Эл. Лазание было бы трудным даже на уровне моря, здесь же высота 7315 метров и ветер не позволяет погреться в лучах солнца...

но может читающие в электронном формате сообщат название и автора понравившейся книги -

-зачем?