Поход по Ленину

Этот текст был написан в октябре 2006 года. Изначально он не планировался к публикации, и являлся таким себе излиянием чувств. Которые переполняли автора и мешали смотреть в будущее. Против публикации было желание не распространять сей опыт на молодое поколение. Но время показывает, что лучше уж честно говорить о том, что было, чем промолчать и сделать вид, что ничего не было. По крайней мере то, что описано, было правдой. Конечно время прошло, и многие вещи, написанные тогда на эмоциях, могут не соответствовать тому, что думает автор сейчас. И даже есть множество поправок и автора, и напарника по восхождению. Даже очень критических. Но переписать свои мысли, которые были тогда уже без шансов. Что пережито, то пережито.

---

Вечер прошел продуктивно. Никто никому ничего не набил. Дело в том, что последние несколько дней мы прилично нагрузились. Я бы сказал что перегрузились, в результате не дошли 300м. до одной из целей похода - пик Дзержинского. Тут конечно и погода повлияла, но все равно после спуска с перевала Дзержинского в сторону Алайской долины настроение было не фонтан. До выхода ?в люди? осталось перевалить отрог Заалайского хребта на выбор двумя перевалами 1Б или 2Б. Но как говорил мой друг: ?последним перевалом, если его можно обойти, группа жертвует?. Этим вечером и произошел разговор на тему ?как дальше жить?. Пол группы уже стремилась отдохнуть в тепле и возле еды и людей. Пол группы думало, чем же занять неделю до самолета, ведь поход мы прошли без использования запасных дней, и имели трехдневный запас на выезд. Вывод напрашивался почти однозначный, как для группы имеющей акклиматизацию 6400 м, физически чувствующую себя хорошо, да и с недовыполненным планом на поход. При этом группа заканчивает поход на Луковой поляне - месте старта восхождений на пик Ленина. Т.е. народу в тех местах более чем достаточно, и автономностью там не особо пахнет. Что бы долго не тянуть резину скажу проще, втроем решились предпринять попытку взойти на пик Ленина - некогда цель многих экспедиций, а сейчас просто народную гору.

Вечером перед выходом справляли день рождения одного из нас. Напряжение автономности спало, еды стало намного больше. Нервы отдыхали. На стенах висели карты и фотографии некогда культовых семитысячников. В-общем атмосфера расслабляла. Правда ощущение было как перед стартом на соревнованиях - легкая опустошенность, прилив энергии, все что ни делаешь - ясная оценка нужно ли оно тебе. Толком мыслей нет, одни ощущения. Я упиваюсь этим состоянием и ради него можно начинать любое дело. Но нужно четко понимать, что если ты не будешь добиваться успеха - это состояние не придет снова. С другой стороны на чаше весов, лежит четкое сознание, что ты должен отказаться от своей цели - если хочешь быть живым и здоровым. Идти в горы нужно имея цель, и быть готовым ею пожертвовать. Утром мы не спешили. Выкинули то что было лишнее из одежки и снаряжения, забрали нашу часть еды, упаковались. Хлебнули айранчику, потом кофейку, потом арбузик. Нас провожали, почему-то было много шуток. Но состояние тетивы в луке все усиливалось. И вот выстрел - взяли рюкзаки, пожали руки, пошли. Подальше от напутствий. Они очень напрягают. Это как последний кусочек торта, который все стесняются взять. Не люблю долгие проводы - нужно просто уходить. Ведь этот выход, как и любой другой поход, не прощание. Это просто эпизод. И нужно его делать незначительным, что бы лучше его чувствовать, когда возвращаешься. Важно что бы всякая ерунда была максимально ровная - пришел, ушел, поел, сказал. Нужно для того, что бы чувствовать середину, что бы полнее ощущать то что в тебе, в тех кто вокруг тебя.

Подъем по тропе ущельем, параллельным леднику Ленина, по натоптанной тропе мы побежали относительно быстро. Но нужно было привалиться на пообщаться с сурками. Сурки в этой местности очень любопытны и не особо пугливы - еще бы, вокруг столько разноцветного сброда и никто на тебя не охотиться. Это к вопросу насколько человек влияет на природную среду - сурки явно теряют нюх, разве что на руки не просятся сами. Но при этом нет ни одного жирного - спортсмены что ли? Про спортсменов - привыкши в походе к ранним подъемам, мы были на тропе первые. Непонятно почему другие горовосходители не пытаются использовать нежаркие утренние часы для ходьбы? Так вот, пока мы общались с сурами, нас начали догонять первые люди. Первым шпарил тучный мужик, который повалил к перевалу Путешественников в лоб, пренебрегая серпантинами в осыпном склоне. Шеф наш выдал что-то вроде: ?интересно, на сколько мы обгоним его в первом лагере??. Это странное человеческое чувство, сравнивать себя с другими. Иногда мне кажется, что мы все еще в Советском Союзе, и нам срочно нужно произвести в три раза больше чем капиталисты. Наверное мы уже следующее поколение - нам безразличны в мелочах чужие действия. Нужно сосредоточиться на себе, а все эти гонки только мешают. Должен заметить, что мужика этого мы встретили еще на нашем пути в первый лагерь - он шел из него обратно, встретив своих друзей.

Но я про перевал Путешественников и тропу. Перевал этот через невысокий хребтик переваливает на ледник Ленина, и позволяет не идти по самому леднику 7км. Вид с него потрясающий - все верховье ледника, стекающего с северной стены Ленина. Далее путь идет тропой, траверсирующей на протяжении 5-6 км осыпной склон с перепадом под 500м. Такое себе старое ложе ледника. Да уж, памирские масштабы. Перед началом выхода на траверс Шеф говорит, что здесь возможны камнепады. Но погода такая и состояние души располагает, что не верится все это, хотя более чем реально. Странно - когда классная погода и настроение ни за что не поверишь, что бывает плохо - и это первый шаг к проблемам. А когда все плохо - ни за что не веришь, что бывает хорошо, и это бывает последний шаг к проблемам. Как очистить голову от всей этой требухи? Как заставить себя не обращать внимание на все эти внешние факторы, и поверить, что нужно стараться контролировать ситуацию самостоятельно.

Встречаются встречные прохожие. Преимущественно не русскоговорящие.
- Hi
- Hi - говорю в ответ. И кто поймет, русский он, украинец, немец или еще кто? В голову приходит мысль, настоянная на желании пообщаться с соотечественниками. Нужно здороваться на своем языке, чужие все равно поймут что это приветствие, а наши среагируют. Пришло это в голову, когда мимо проскакал мужик, из Киевской ОблМКК.
- Hi
- Hi
Скорость его и встречные курсы не располагали к разговору. Решаю говорить ?Здоровеньки були? в следующий раз.

Следующий раз не заставил себя долго ждать. Мы совершили очередную из наших многочисленных остановок. Я отошел за камень сделать фотки верховьев ледника. И нашел с той стороны двух мужиков. Судя по внешнему виду люди наши, ?советские?. Разговорились - один из Керчи, второй россиянин. Узнав что наш Шеф - их неплохой знакомый, бросились ему на шею со слезами рассказывать как они сбежали от своего руководителя. Какой он нехороший человек, и какие они пушистые, и даже немного белые. Рассказали про одного москвича, который сразу по приезду, рванул в лагерь на в. Раздельная(6100м - кто не знает ~2700 перепада без акклиматизации). Наверху он конечно переночевал, но сам уже спускаться уже не мог т.к. отказали ноги. В результате наши белые и пушистые собеседники организовывали его спуск почти волоком по снегу. Откуда у людей гордость от слова Спасы? Никогда не слышал его от своих знакомых спасателей-профи. Зато регулярно слышу от людей с уровнем не многим отличным от нуля. Это способ самоутвердиться или то, что ты всем рассказал, должно облегчить жизнь спасаемому?

После нашего расставания с белыми пушистиками, Шеф сказал, что этот человек ходил со своим руководителем 5 раз в горы, и только сейчас он решил что так жить нельзя. И об этом нужно обязательно рассказать всем прохожим.

Так мы постепенно спустились к броду через ручеек. Дело в том, что выход в цивилизацию не мог не отразиться на молодых и не окрепших организмах. И если я себя еще нормально чувствовал, то третьему нашему товарищу было не до шуток, которыми мы пытались разбавить ощущение что пора бы и полечиться. Подходя к ручью стало понятно, что жаркий полдень сделал из него реку. Нормальную такую горную реку. Вот тут Шеф изобразил чудеса хождения по воде - он шел вдоль поворота русла, не понятно каким чувством находя под водой галечные островки. Ведь островков не видно вообще, а между ними по идее протоки глубиной поболе. Шел Шеф очень уверено, и эта уверенность меня очень озадачила. В книжках о таком не пишут, только опыт? Нашему товарищу становится все хуже, пытаемся накормить лекарствами. Не легче. А жаль, ведь толком причин и нет. И мы все ожидаем улучшения.

Вообще классика на пик Ленина выглядит как длинные переходы между четырьмя-пятью лагерями - достаточно удобными традиционными стоянками. Базовый лагерь на Луковой поляне(3500-3800), первый лагерь на последней боковой морене(4500), второй лагерь ?сковородка? в верховье ледника над ледопадами(5300), в. Раздельная у начала плеча вершины(6100), плече Ленина - почти не используется(6500). Расстояние между лагерями такое, что его может пройти за день не сильно акклиматизированный человек. Чуть более подготовленный может и за пол дня. Мы тоже сначала подумывали о том что бы попробовать проскочить за какой либо день через лагерь. Ведь хорошая погода не вечна. Но как потом показали события - что не нужно этого делать, если ты первый раз поднимаешься в этом сезоне на вершину. Ну не настолько хороша акклиматизация, даже если здоровье в порядке. Так мы к трем часам приплелись в первый лагерь. Первым делом повстречали очередного сбежавшего от того же руководителя, и чудака, который поставил рекорд по забеганию на Раздельную, отниманием ног, со спуском белыми и пушистыми ребятами. Выглядел очень даже бодрячком - не хуже нас. И думал, идти ли еще раз на вершину. Но мне кажется, что если человек один раз заглянул ?туда?, не сможет заставить пройти себя такой же путь. Нужно иметь мужество. Стали мы возле ребят из Черновцов - земляки все таки. Ближе к ночи спустились с горы знакомые киевляне. Так мы образовали маленькую Родину.

Кияне эти имели перед Ленина перевалы под 4500, в остальном они полностью пытались повторить подвиг москвича с отнявшимися ногами - забежали сходу на Раздельную, подневали там, потратили больше времени чем закладывали(сколько же они закладывали??). Из 6 или 8ми чел, поднялся на вершину только один. Один из дневавших на 6100 говорит, что чувствовал там нелады с ногами. Что же за болезнь такая постигает наших теперешних и бывших соотечественников? Неужели вирус ногоатрофии? Весь вечер мы с Шефом обсуждаем это. Сходимся на менталитете совковом, который с рождения не позволяет делать так, как велит здравый смысл и опыт других. Ну и карма подпорченная конечно :) От пива киевлян отказываемся, мотивируя ранним подъемом. В шутку отвечаем на вопрос во сколько у нас подъем - в 11:00. Встали в поздно - 7:00. Понятно, что нашему товарищу вверх идти не стоит. Забираем у него групповую снарягу, еще раз претрушиваем вещи, и скидываем еще по килограмчику-два личных шмоток. Рекомендуем киян, идущих вниз не ждать, и выруливать сейчас. Сами же выходим вверх.

Нашего товарища откровенно жаль. Он конечно и сам не рассчитал свои силы. Но от изменения состояния здоровья никто не застрахован. И возможно в этом для него был защитная реакция организма - она берегла его. Сколько я знаю этого человека - про него многие говорили, что он слишком осторожен. Но точно я знаю одно, со всей осторожностью, он добился уже в своей жизни многого. И пусть не так быстро, но он придет к своим целям. Так что может ему и стоит благодарить судьбу, за ее ?подарок?. Ведь что-то взявши у человека, она обязательно отдаст. Пусть это будут ему новые горы, и отличное здоровье. А тем временем мы переходим по снежному мосту ледниковую реку. Если бы я знал в тот момент, что приблизительно в это же время произошла беда с моими знакомыми при такой же ситуации - обвалился похожий мост. Сейчас вспоминая этот мост, я понимаю, что все из первого лагеря во второй на Ленина шли в этом сезоне по нему. Да, пройти по другому, приложив усилия, можно. Но человек имеет слишком закостенелое мышление. Он всегда стремиться повторить чужой путь, всегда больше поверит чужому примеру быстрее, чем собственной голове. Он увидит потенциальную опасность, но не свернет, ?ведь так делали до меня?. Именно по этому не люблю народные тропы на известные вершины, хотя и не брезгую ими. Ведь любой другой путь, где нет элементарной тропы или подстраховки, на прядок сложнее. Вывод простой, если уж пошел проторенной дорожкой - держи ухо востро. Не верь никому, да и себе не всегда. Так мы подходим под начало взлета в верховье ледника. Пока мы собирались нас обогнали двое мужиков приблизительно на час. Сейчас мы их потихоньку нагоняем. В этот момент в голову приходит мысль что Шеф, уже не совсем Шеф. Скорее Напарник по связке. Хотя я признаю за ним лидерство и руководство. Но осознание факта изменяет меня и мое отношение. Первый взлет мы пробежали без кошек. В одной руке ледоруб -выше по склону, в другой - палка не темляке. Мне эта схема очень нравится на леднике с перепадом высоты. Когда может понадобиться пользоваться клювом ледоруба, и нужны дополнительные упоры при ходьбе и прыжках через трещины. Кстати трещины временами широкие и мосты такие себе, но зато легко находятся простые пути обхода и перешагивания без перспективы улететь. Расщелкиваем достаточно быстро лабиринты трещин, иногда бросая народную тропу. Поскольку тропа явно устаревает за сезон. Догоняем мужиков, они оказывается из Каталонии. Идут не быстро, но очень размерено. И четко чувствуют свой темп, и явно акклиматизированы. Какое-то время они пытаются держаться за нами. Но мы так разговорились и вошли в ритм, что каталонцы бросили это занятие. Но с набором высоты и выходом солнца в зенит, наша скорость начала стремиться к нулю. А боевой дух и вовсе в минуса пошел. Но тут пошли трещины, на которых уже было пора и связаться. Связались, стало веселее. Хоть какой намек на технику - голова работает. Но тут мы вышли в верхнюю точку под северной стеной и дальше до самой сковороды прямой путь по открытому леднику. Веревка явно начала проситься в рюкзак. В общем, в лагерь 2 мы вплелись в два часа дня, потратив на подъем чуть меньше 5 часов. Солнце палит, хочется попить, все слегка задолбало. Напарник мой садится с рюкзаком на какую-то площадку и замирает. А я что-то делаю стоя, наверно веревку собираю, а может просто кошки снимаю. На нас в упор смотрит три человека. Один из них женским голосом: - ребята, вы откуда? - из Киева. -У вас руководитель Евгений? - Нет. - А кто? -Такой-то, - говорю я, Напарник мой молчит и релаксирует. - А где он? Как нормальный ?КМС по переводу стрелок?(с) молча показываю пальцем на своего напарника. Следующего шага я не совсем ожидал - обнимания и целования Напраника. Расспросы и рассказы. Мы в двух словах поведали про наши заурядные события последних четырех недель. А ребята о своих подвигах - оставлении заброски внизу, голодном существовании уже почти неделю выше первого лагеря, о несговорчивых немцах, которые не дают простым русским людям курить у них в палатке и т.д. Мне было странно слушать эти рассказы, но люди так подкупали своей искренностью, что начинаешь понимать, почему ?совки? так странно выглядели на Ленина - потому что всему есть если не твердая уверенность в своей правоте, то как минимум оправдание своим глупостям. Ну и конечно же враги. Напарник как-то не особо проникся общением, возможно ребята это почувствовали. И где-то через пол часа пошли с рюкзаками вверх - в сторону Раздельной. Тактический их план на вторую половину дня мне был не понятен, но Напарник сказал, что бы я не волновался и отдыхал. Возможно вечером начнутся спасработы.

Сам лагерь 2 называется в народе Сковородкой. За расположение в цирке в. Раздельной п. Ленина и отрожка. Раньше лагерь был на леднике, Но в начале 90х обвал погреб под собой 40 человек, о чем говорят многочисленные таблички в МАЛе и возле современного лагеря. А современный лагерь приютился на осыпном склоне отрожка Раздельной. Два десятка палаток. И еще столько же площадок. Возможно во время дождя некоторые простреливаются камнями. А может это просто перестраховка, но стали мы пониже. Вторая половина дня была посвящена чаю и обсуждению этой троицы и их лидера. Складывалось впечатление, что лидеру было важнее собрать людей вокруг себя, совершить нечто и потом долго гордиться свершениями. Все чаще сталкиваюсь с таким в туризме. Человек ищет как самореализоваться - придумывает саморелигии, под это подстраивает правила, потом создает клан. В этом клане подчинено все уровню лидера. Как правило, в такое приходят и хотят играть мало народу. Потому там собирается уж очень разношерстная компания. На первое место выходят интриги и взаимоотношения, а неудачи списываются на ?так мы же не спортсмены - мы гуляем?. Но никогда не приметнут на людях пересчитать свои награды и регалии. Из этого клана выдавливаются инородные тела. А в серьезное мероприятие могут взять абсолютно не подготовленного или чужого человека. Ведь других то нет. И плохо не сами эти явления, а то что человек прибегая к временным мерам не старается быть лучше, а старается выглядеть лучше. Как в том фильме: ?нужно любить не себя в искусстве, а искусство в себе?. Ближе к пяти приходят каталонцы, за ними с интервалом в час подтягиваются еще люди. Однако не быстро народ ходит. И чего по солнцу переть вверх? Дело близится к восьми. Со стороны подъема в лагерь три спускаются трое. Уж очень похожи рюкзаки. Точно. Спускается наша знакомая русская тройка. Спуск у них занял 45 минут - несколько часов назад они поднялись там быстрее. Спрашиваем как дела? Поим чаем. Дела у них не плохо. Они поднялись 300м. по высоте и у девушки начались какие-то непонятки с ногами. Типа немеют. Ну вобщем-то правильно сделали что пошли вниз. Ребята были рады салу с хлебом и жутко хотели пить. Свой газ они израсходовали еще 4 дня назад. Потому были рады перекусу. Тут спустились еще несколько человек. Это были Гиды, родом с Дальнего Востока. Со своими клиентами. Оказывается, они сходили сегодня на вершину. А спускаться решили сразу во второй лагерь, что бы не делать лишнюю ночевку на высоте. Выглядело это так: - Relaxion - вылезая к третьему лагерю говорит клиент из Греции. - Какой нах Relaxion!? Пиньдюрь вниз! - отвечает сознательный русский гид. Так он и дотолкал клиента до лагеря 2. Зато человек наверняка спал хорошо. Гиды уже давно прикормили русскую тройку, и сейчас звали на ужин. Мы же русской тройке посоветовали поесть и ложиться спать, что бы на свежую голову было легче спускаться. А то на вторую попытку их может не хватить. Уйдя в палатку, мы завязали следующий разговор. -Что-то уже третий человек имеет проблемы с ногами :) - говорю я - неужели эпидемия? - Если почитаешь литературу - отвечает напарник - наткнешься, как Хергиани Старший нес Хергиани младшего. Ну и дальше развивает мысль: -Многие опытные товарищи почему-то думают что смогут обскакать законы природы. Несколько лет назад один известный туристо-альпинист не смог понять - как же так, он не смог поднятья на Ленина на 8й день по приезду в горы. Да много вспоминаемая группа Шатаевой, тоже не фонтан как акклиматизирована была перед траверсом. Такое впечатление, что постсоветское население не сильно помнит про правила. Не те которые правила туризма, а вообще любые правила. Менталитет такой. На этом мы засыпаем под дебош Гидов с русской тройкой. Да не встанут ребятки. Наверное еще денек посидят - кто-нибуть да прокормит. Зато так лень двигаться? Утро у нас наконец-то наступило как обычно в шесть утра. Поели, собрались, пошли. Тропа по крутому ледовому склону выводит на гребень отрога в. Раздельная. Сам гребень очень широкий и пока с него очень не плохой вид. Но уже в течении полутора часов поднимется свежий ветер, начинает идти снежок, затягивает небо и все вокруг. Погода похоже закончила поблажки и намекает, что наш выход на Ленина скорее акклиматизация перед будущими походами, а не восхождение. В это время мы уже начали подниматься на саму Раздельную. На нее ведет относительно крутой снежный склон, по которому мы медленно зигзагами пытаемся набирать высоту. Дело в том, что мы с Напарником ходим в противофазе - утром мне очень легко, но к третьему переходу я начинаю терять ритм, а если еще частые остановки, то вообще становится не по себе после обеда. Напарник же очень туго втягивается, но за счет опыта потом выходит на крейсерскую скорость и так и рулит до победного конца. Еще мы договариваемся, что впереди идет тот кто слабее. Тропежкой все равно никого не удивишь, а вот идти своим темпом намного проще. Есть люди, которым очень просто идти за кем-то, но похоже мы уже оба воспитались в осознании того что лучше иметь свободу действий впереди. Тут из тумана выруливает мужик со словами: ?здорово, Хлопці?. Мы спрашиваем - ты откуда такой украиномовный? Оказалось что из Луганска - самая восточная область Украины. Говорит: ?но я сейчас с москалями хожу?. Ну пожелали друг другу удачи разошлись, как в море корабли. Но Напарника моего очень задело за живое слова про москвичей. Особенно это усугубилось самими москвичами, которые молча пробегали мимо нас вниз. Живя на Родине, мы как то совсем не задумываемся кто мы и откуда. Ну да, когда же этим заниматься. Ведь все вокруг такие же и все точно так же хотят покушать, и говорят на суржике. Но как только попадаешь в чужую среду, моментально начинаешь понимать, что все не просто так. А на просторах нашей бывшей необъятной украинцев население очень даже приветствует. Так почему же мы дома об этом забываем? Или это я только за себя говорю? Не знаю. Но там я очень жалел, что мы не взяли флаг. Особенно начинаешь понимать, что ты уже не тот совок. Ты гражданин своей страны, у тебя есть гордость. Ее нельзя позорить.

С такими мыслями мы к часу дня выползли в третий лагерь. Видимости 200м. Перспективы непонятны. Настроя бороться за лагерь 4 никакого. Решаем занимать площадку здесь. Сам лагерь стоит в 100м. ниже вершины Раздельная и прикрыт ею от сильного ветра. Но ветер там ощущается и все к нему ставят свои палатки в рядок, глухой стеной к ветру. Получается такая себе улица. Пообедавши в палатке, укладываемся в спальники и заводим умные разговоры. У меня первый раз в жизни болит от высоты голова и проглотив таблетки пытаюсь отвлечься. -Напарник, вот подумай. У нас есть клуб, за нами есть полсотни людей ,которые смотрят на наш опыт. Верят в то что мы говорим. Но мы сейчас идем на вершину под черным флагом. Нас не выпустило никакое МКК. Справку мы всегда сможем себе организовать, и решения выпускающей нас комиссии меня не очень то волнует. Меня волнует другое - что ты скажешь тем, кто моложе тебя. -Ну, ээ, кхм, эээ - Напарник явно не ожидал такого удара ниже пояса, но как и подобает любому сложившемуся руководителю, выстраивает на ходу теорию - Можно вполне сказать что это замена неудачного восхождения на пик Дзержинского. Ведь у нас отличная форма, нормальное самочувствие, запас времени. Что еще нужно. Понятно что меня такой ответ не устраивает. Ведь кто помнит самочувствие, когда грязно попраны все законы жанра. В моей голове вырисовывается та картина, что решать о том идти или не идти должен сам человек, исходя из общих правил и методик. Не может же глава Маршрутной комиссии за 5000 км. от нас, даже если и по телефону, понять мое состояние. В общем то он и в Киеве не может понять это, видя только справки. Ну глупость же это. Да справка является определенным критерием опыта, но не является она ни мерилом подготовки, ни мерилом физического здоровья, ни мерилом знаний. В лагере остались ребята из нашей группы со вторыми разрядами по альпинизму, и кучей номинального походного опыта. Но здесь сижу я, у которого справки за пешие походы, хоть и в горах. И что из этого? Да ничего. А что говорить молодым? А то что нужно жить своей головой - кто знает, может именно этот опыт сыграет человеку на руку через годы. А может и наоборот. Но я знаю, что решение попытаться взойти было абсолютно взвешенное. После оценки своих сил и маршрута. И если бы мне позвонил молодой человек, выпустившийся у меня, и сказал - у нас все ок, мы все прошли и имеем такие-то планы, я бы сказал - отлично. Если эти планы посильны. Да человек может ошибаться, да проще запретить для очистки совести. Но будет ли эта совесть чище, если ты обломишь трезвое желание к росту? Ведь именно новых людей со свежим взглядом и не хватает остро сейчас. Но есть и другая сторона медали. Как научить оценивать свои силы? Нужно быть в первую очередь честным перед собой. Нужно всегда признаваться себе в своих слабостях. Нужно хотеть быть лучше - и переступать через слабости. А самое важное, это отойти от общих разговоров, и стараться делать то что ты делаешь максимально профессионально. Не в смысле денег, а в смысле знаний, опыта, отношения к делу. Пока мы вели подобного рода разговоры погода все больше портилась. Ближе к пяти вечера в лагерь поднялись католонцы. Вот же упорные. Вот только почему они утро полностью не используют? Ведь погода с утра обычно получше. Под вечер погода пришла в свой максимум - ветер, снег. Глядя друг на друга мы понимаем, что завтра с вероятностью 90% придется идти вниз. Или ожидать улучшение погоды, для того что бы спуститься. Ночью палатку трепал ветер.

Переночевав, мы не выходили из палатки, пока не поели. Все это время палатку по прежнему трепет ветер, и на словах мы уже договорились собирать манатки и идти вниз. Но с расстегиванием молнии, мы не можем поверить своим глазам - яркие краски рассвета на склоне и гребне Ленина. Погоды стояли отличные. Ветер за ночь разогнал облака и подарил нам это окно погоды. Вдоль главной улицы лагеря 3 на Раздельной бьют копытом поляки, немцы, каталонцы и пр. Встаем, надеваем пуховки, берем рюкзак и выходим.

С лагеря к перевалу Раздельному, с которого, собственно, и начинается плече вершины, скатываемся за пару минут. Вдыхаем воздуха и потихоньку начинаем подъем по широченному плечу вдоль осыпей. Тропа шириной с полметра от сотен людей в кошках очень хорошо различается и визуально и ?на ощупь? при ступании ногой. Привалились уже в четвертом лагере. В нем похоже уже ночевали несколько раз в этом сезоне - стенки, мусор. Постепенно приближаемся к ?снежному ножу?. По рассказам - узкий фирновый гребешок, по которому стремно проходить и чревато срывом вниз. Дует крепкий ветер с юга, т.е. в наш правый бок. А на ноже ветер реально очень сильный. Спрятались за гребень от ветра, связались. И вышли на него обратно. Ну сам гребень совсем даже не нож в этом сезоне, и не так уж крут. Но ветер на нем очень сильный - валит с ног. Показываю напарнику рукой вниз. С подтекстом - возвращаемся? Напарник же переходит в ту сторону, куда я показал на два метра. И зарубая ледоруб резво бежит на четырех конечностях вверх, ну что делать, и я за ним. Оказалось что в двух метрах правее, почти по самому центру гребня, ветер хоть и сильнее, но менее порывист и постоянен. Под ним гораздо проще передвигаться. Так мы пробежали ужасный ?снежный нож?. Всегда доставляло удовольствие то, как люди придумывают героические сложности уже после похода и потом раздувают до состояния, когда рассказ о этих сложностях будет восприниматься как героический. Но мы потихоньку ползем по тропе дальше. Тропа петляет в выходах скалок и набирает высоту. А она уже начинает чувствоваться. Около 7К начинаются снежные поля. Темп наш падает, мы идем связанные. Вобщем-то веревка не нужна, но убирать в рюкзак ее нет желания, все таки вес. Тут нас догоняет молодой мужик.

- Привет, ты откуда такой резвый?
- Из Бишкека, гидом тут работаю. А вы откуда?
- Киевляне.
- Понятно. А то я думаю, блин, кто такие упорные? Все иностранцы уже на ноже повернули.
- Понятно, ну удачи.
- Ну и вам удачи.

И как ломанется. Ну по равнинным меркам, он прямо скажем, полз. Но там он ломился для нас. По нашим подсчетам он шел в полтора-два раза быстрее нас. Сами же мы преодолевая одно снежное поле за другим, от одних осыпных островков к другим, все время принимали следующую осыпь за предвершинный взлет. И каково же было разочарование увидеть новое поле с очень не большим, но присутствующим набором высоты. Это очень выматывает. Напарник, который все время шел первым, уже устал и начал терять тропу. Я все время пытался возвратить его назад. Это добивало. Так мы к двум вырулили на вершину - набор осыпных островков, турик, несколько флажков, табличек, бутылка коньяку. Холодно. Я достал фотоаппарат, щелкнул Напарника. Фотоаппарат замерз. Напарник достал фотоаппарат, щелкнул меня. Фотоаппарат замерз. Вокруг туман. Типичная фотка с Чатыр-Дага, как сказал один мой друг. Делать на вершине больше не чего. Пошли вниз. Постоянные попытки потерять Напарником тропу меня раздражали. Я понимал, конечно, что это усталость и высота, но факт имел место быть. Разрядили ситуацию каталонцы, которые таки продолжали рулить к вершине. Вот упертые. При виде их как-то тепло на душе стало. Как родные :)

В голове мысли о семье. Жена в это время совершала, на мой взгляд, куда более стоящее мероприятие, чем я. Она вела молодых ребят в самый переломный по категориям поход в первый раз в больших горах. Если у нее все пройдет удачно - и она и ее участники будут иметь классный опыт, опыт не положительных эмоций. А опыт школы - формирования в голове того, как все должно происходить. Но и это не самое главное в моей голове, а то, что сейчас с бабушками сидит дочка. Это с одной стороны очень личное. А с другой, нужно понять мотивы моих поступков. Я не хотел бы, что бы ребенок рос без мечты в голове. Не идеи фикс, не задвигонов. А именно мечты. Этот год нам нужен был для того, что бы набраться опыта - уж очень удачно все сложилось сейчас. А в дальнейшем мы можем воспринимать все проще - за нами не будет бешенного ожидания на грани. Распадется клуб или команда и мы будем вынуждены, как наши родители, провести остаток жизни в городе или даче, потому что не с кем разделить дружбу. Сидеть дома, думая что что-то создаем. А на самом деле, дети будут видеть нас, уставившихся в телевизор и уставших после работы, и считать что это куда нормальнее, чем идти и добиваться своей мечты. Что можно получать удовольствие от пути к мечте. Это мои выводы, когда я смотрю на своих родителей. Может я не прав.

Спускались вниз не быстро. Ветер утих, силы присутствовали. Но мотивация уже не та. Частые остановки, желание посидеть. На спуске снежный нож не заметил как прошел. Так выкатились к спуску уже на сам перевал Раздельный. Вот тут меня удивило, что этот участок утром мы шли быстрее, чем сейчас на спуск. Все таки усталость есть. На Раздельном присветило солнышко. Сидели мы посредине между пиком Ленина и пиком Дзержинского. А внизу был пик Петровского. Разговаривали про пики Красина, Цюрюпы, Крупской. Почему люди так называют вершины? Каким богам они преклоняются? Назвать вершину именем завхоза страны. Ну не бред ли? А называть сейчас какой-нибуть Независимостью? Чем лучше? Люди выполняют какие-то свои прихоти. Вот только желания нет ходить по этим красивым вершинам с такими названиями типа пика Инвалидов или Берии. Это противоестественно. Хотя у каждого свое представление о морали.

До лагеря на Раздельной всего сотня метров набора высоты. Но вечером это уже серьезное мероприятие на 4 привала. Правда и погода улучшилась и рваться куда-то не хотелось. На Сковородку желания спускаться не было. Вошли на главную улицу лагеря без чего-то пять вечера. Я был опустошен и особо ничего не хотел. Стрела уже попала в цель - полная расслабленность. Осталось сэкономить силы и внимательность на спуск. Я это все понимал, и потому позволил лечь в палатку и закрыть глаза. А Напарник мой наоборот пришел в себя после вершины и чувствовал очень бодро, приготовил поесть. Пока мы занимались бытовыми вопросами, пришел один из каталонцев, второй же, по его словам, имел мало энергии и отстал на перевале. Мы же залезли в палатку и принялись за свое любимое занятие - рассуждать о глобальном.

Начали с обсуждения наших предыдущих четырех недель в горах и их участниках. А закончили принципом формирования групп. Напарник мой, собирая группу, пользуется целым спектром всяких примочек и в учет идет даже некоторые, на первый взгляд, субъективные вещи. Но отработанные не одним человеком - например типы темперамента или знаки зодиака, есть и более сложные методы. Тем не менее, результат в них есть. Мне же все это видится процессом, который должен подчиняться результату - куда важнее увидеть реакцию человека на то что ему говорят (например про его знак зодиака) и то как он воспринимает информацию. У нас до похода был один из кандидатов в группу. Даже на тренировки ходил. Вот только Шеф пару раз задавал очень странные задачи. На первый взгляд они вообще не лезли ни в какие ворота. Но именно они дали толчок человеку для принятия решения не идти. Но ведь остальные воспринимали точно так же и пошли? Т.е. это был банальный отбор Шефом под себя. Ну это грубый пример. А из простейших - в группе есть четкий антилидер, есть целая группа людей, которые колеблются в своем положении в группе, есть человек, который предан официальному лидеру, но вызывает раздражение у антилидера и 1-2 колеблющихся. Теперь вопрос - как лидеру объединить коллектив? Типичный выход для слабого руковода - найти крайнего из числа колеблющихся и спустить на него избыток энергии в группе. Типичный путь интеллигента - терпеть до критической точки и постараться сгладить углы. Типичный путь менеджера среднего звена - привсегрупно расставить точки над і, и потом ожидать новых раскладов, а лучше строить или ломать по ходу свои расклады по мере необходимости. А теперь вопрос второй? Что делать колеблющимся, если руковод не видит корень проблемы? И т.д. кругами. Заканчиваем разговором о работе. Ну с Напарником моим все в порядке - человек при делах в науке. А вот я уже опаздываю из отпуска. Т.е. у меня был шанс не опоздать. Но в тот момент мне нужно было принять решение. Или возвращение в мещанское существование с борьбой за N баксов, но при этом потерять мечту, уверенность в себе, самоуважение. Или рискнуть, но получить то, что необходимо для достижения новых вех в работе. Будут ли они? На Раздельной я был уверен, что возможно в старом месте работы их и не будет, но если я спущусь живым-здоровым, то не принципиально где, но удача не заставит себя долго ждать. Ведь именно здесь и сейчас я получил заряд на ближайший год и уверенность в себе в будущем. В планировании, в самоощущении, в реализации планов, в подведении итогов. Нет, я не супермен, но если правильно оценить то что ты имеешь, можно достичь многого.

На этом мы отходим ко сну, ночью падает снег, сон на 6000 прерывист и не восстанавливает силы (ну это и во всех книжках написано). Но самое важное тогда в моей голове - утром проснуться здоровым, на это работает весь организм. Утром вышли как обычно пораньше. Видимость метров 30-50. Тропа под свежевыпавшим снегом. Спустились с лагеря на отрог Раздельной. Видимость до 20м. И туман густой как кисель, я такого не встречал ранее. Такое впечатление, что тропа напарником чувствовалась на интуиции. Потом был спуск к лагерю 2. Первые люди просыпались с нашим приходом. Мы уже были ниже облака, которое затянуло все небо. Погода была мрачная. Безветренно, серые тучи. Ощущение, что лето закончилось. А в лагере люди понуро смотрели на вершину. Их было жаль. Ведь ускорься или отстань на день, и мы могли спокойно попивать чаек и думать кто какие вещи вниз понесет. Вообще погода нам благоволила. Возможно я не прав, но обычно у меня в таких случаях есть ощущение, что все задумано правильно. И погода - как награда. Нет я не про непогрешимость, а про то что если человеку дано реализовывать планы, у него все может получится. А если нет, то будь готов услышать звоночек и что-то изменить. Очень неудобно жить и все время ожидать этот звонок, но если это не делать, жди беды. Она не заставит долго ждать себя. Правда бывают случаи, когда ?не благодаря, а вопреки?. Когда нужно стиснуть зубы и сделать шаг за шагом. Очень многим этого умения не хватает. Но тут тоже очень сложно чувствовать, где грань. Но я почти уверен, что если есть опыт, и есть желание увидеть грань - то человек ее почувствует.

Мы бежим по леднику вниз. Ну не то что бы бежим, но физические кондиции на порядок лучше, чем при подъеме. Но эмоционально уже на нуле. Нет, голова соображает четко, сила воли присутствует. Но это все уже на автомате. А те эмоции, которые вели вверх уже отступили, и открыли дорогу новым мечтам. А мечты еще не пришли. На душе пусто. Нас догоняет человек, уж больно походка знакома. Оказывается это наш вчерашний знакомый с вершины Ленина.
- Как тебя звать то, лося такого?
- Александер. Можно я за вами пристроюсь? А то ночью снег выпал, а вы все равно в связке.
- Ну давай, веселее будет. А то мы уже приелись друг другу, 32й день в горах.

Дальше мы начали пересекать трещины с разговорами о альпинизме в Бишкеке и восхождениях этого года на Ленина. Решили обходы трещин попроще не искать, и прыгали там где есть тропа. Сперва прыгает Напарник, потом подстраховывает меня. Потом крестится и матюкается Александер, и прыгает следом. Прыжки на 2-3 м с рюкзаком, это нечто. В нижней части у меня появляется раздражительность от выбора пути Напарником, и я выхожу вперед. Путь лучше не стал. Но за выбором пути, нервы отошли на второй план. Перед самым лагерем мы останавливаемся развязаться и снять кошки. На этом прощаемся с Александером с взаимными благодарностями за компанию. Однако как посторонний человек может разрядить обстановку? Входим в первый лагерь. И встречаем? ну не ожидали - сборная малых народов: белые и пушистые друзья объединились с черновецкими земляками и москвичом (другом героя спуска с раздельной волоком). Очень грустные лица. Им вверх без перспектив на погоду. Так тогда казалось. Нам вниз.
- Пока.
- Удачи.
Под мелки дождиком бежим дальше. Точнее уже и не бежим. Усталости как таковой нет. Есть эмоциональная усталость. Впереди тропа, думать не надо. Но ноги не несут. У меня обычно такая реакция на сброс высоты. Но меня абсолютно не радует другая моя реакция - раздражительность. Меня просто бесят жесты, слова и мысли Напарника. Я иногда отвечаю холодно, что бы не дать волю эмоциям. Но из меня просто льется вражда. Такое состояние у меня бывает редко. В городе как правило от голода. А в горах после эмоциональной нагрузки и в тот момент, когда нужно расслабиться. Наверное Напарник чувствует это, но опыт не дает показать что это задевает. У него же самого прослеживается другая реакция на сброс нагрузки, в простонародье - упасть на мороз. Он не совсем адекватно воспринимает рядовые вещи, много (на мой тогдашний взгляд) разлогольствует, забыв про свои недостатки. Вообще ощущение у меня полного нашего морального падения. Нет мы не ругаемся и не показываем друг другу эмоции, но явно ведем себя не правильно. Тем временем мы уже перешли речку, которая в холодный день была похожа на ручеек. И пошли по тропе на осыпном борту ледника. Я предавался своим черным мыслям и злобе. Пока не полетели в одном из пересекаемых кулуаров камни. Вот тут все сняло как рукой. И злобу и раздражение. Было четкое желание быть живым. И откуда оно? :) Кулуар проскочили, но дальше мысли были куда трезвее. Но работоспособность упала. Шли с частыми остановками. Уже почти не разговаривали, за последние дни и так все сказано. Отчасти по этому я не люблю ходить маленькими группами. Последний раз я ходил вдвоем десять лет назад и поход мы закончили с другом с расстоянием километр по дороге - так друг другу надоели, хотя дружим до сих пор. Как правило, люди начинают ходить в походы по двое-трое, когда они остро выражают свою индивидуальность, и окружающие не могут ходить с ними. Подается это, как правило разговором, про нелюбовь к толпе. Но как по мне, обычно это признак слабости в походе. Мы перевалили перевал Путешественников и идем к Луковой поляне. Перевал этот в обратную сторону мы еле прошли. Множество остановок, передышек. Но за ним мы понимаем, что впереди тропа и люди. Гора с плеч. Я закидываю удочку Напарнику про яишницу в ближайших юртах. Но он так много рассказывал встречным про грабительские цены на яйца там, что как настоящий человек слова, не мог повестись даже на мое угощение. Как я тогда хотел именно это не хитрое блюдо с салатом за 3 убитых енота. И как обидно в Киеве не найти ничего похожего в кафешках за такую цену. Эээх. Слова, слова, слова. Впереди было три километра по Луковой поляне до нашего лагеря. Останавливались мы раза три на привал. Все. Внутри пусто. Мы сами себе создали цель. Мы создали себе подготовку и настрой, который позволил нам взойти. Мы не повелись на стереотипы обычаев на этой тропе и были целы. Нам в награду улыбнулась погода. Нам встречались интересные люди. Мы были готовы отказаться в любой момент от этой цели и старались сохранить предел прочности. Правы ли мы, выбрав этот путь?