Нестеров Алексей
Фото автора и Дмитрия Савельева
Для подготовки организма к высоте, проверки и подгонки снаряги все участники группы, идущей в поход на Памир, прошли предварительную акклиматизацию. Киевляне ходили на Эльбрус в январе, Дима Жуков имел возможность выбираться в горы каждые выходные. Мне тоже следовало напомнить своему телу высотные ощущения, и вдвоем с моим другом Дмитрием Савельевым мы отправились на майские праздники на Эльбрус.
По дороге в Терскол мы зашли на службу в православную церковь в Тырныаузе. В мае 2001 года приэльбрусский спасатель, ставший священником, основателем этого храма и Тырнаузского прихода иерей Игорь Розин был убит в своем же храме. Нас многое связывало с этим далеко не чужим человеком, мы зашли проведать его, посетили могилу и просили о его помощи в восхождении. Возможно, и его молитвами нас не коснулась та беда, которая разразилась на седле Эльбруса 8 мая.
Решили идти ?по честному?, через Ирикчат. На маршруте оказалось довольно много народа, скучно не было. Погода соответствовала обычной майской нестабильности, но всё же было несколько отличных дней. На фото видны ранклюфт, Ачкерьякольский лавовый поток и подкова.
Штурмовой лагерь мы установили чуть ниже подковы, на гребне под большим камнем на высоте около 4800 м. Штурм был назначен на 8 мая. Выше нас в то время никого не было. Утро 8 мая было довольно обещающим. Дул не очень сильный ветер, но все же дул. Восток был чист, с запада несло облака, но ничего пугающего не было. Фото сделано из-под подковы примерно в 7 часов утра.
Шли не торопясь, маршрут просматривался до самого верха. Примерно в 9.30 утра мы были на верху подковы и уже видели фронт облаков, надвигающихся с запада, c ?классики?, но он был существенно ниже нас и наступал на высоте 4000-4500м. Небо над нами было синее. Фото сделано в 9.45
Опять таки ничего пугающего. Как только мы взошли на последний предвершинный скальный гребень, то почувствовали на себе действительно сильный ветер, начало мести снег. Видимость порой ухудшалась, но только из-за поземки. Небо оставалось всё ещё чистым. Фото сделано примерно в 12 часов.
Все началось, как только мы достигли конца скального гребня: видимость упала до нуля, ветер со снегом валил с ног, мы очутились в облаке. Не стали продолжать подъем и спрятались за скальным выступом, надеясь дождаться окна. Прождали довольно долго, но окна не было и в 14.30 повернули обратно. Опять с боем прошли гребень и смогли спокойно передохнуть, только скрывшись за подковой. Хотя видимость была метров 50, мы не боялись сбиться с пути, широкая сыпушная дорога лавового потока вела нас прямо к палатке. Без проблем достигли её. Решили не искушать судьбу, не спускаться сейчас, а ждать следующего дня, т.к. видимость сильно ухудшилась. Ветер и метель не утихали всю ночь, палатку сильно трепало. Место было выбрано удачно, и мы особо не беспокоились. Фото штурмового лагеря сделано 7 мая.
Дискомфорт доставлял только сильный шум от непрерывного хлопанья стенок палатки. Следующий день не принес никаких улучшений. Ветер ещё больше усилился, видимость была нулевая, сильнейшая метель из мокрого снега залепляла очки, лицо и все щели в одежде. Сама одежда покрывалась ледяным панцирем. Упаковав рюкзаки, мы лежали и ждали окна. Окна не было позднего вечера 9 мая. Наш самолет вылетал 11 мая, но мы решили не блукать по склонам Эльбруса и позволили ему улететь без нас. Кстати, было не очень холодно! Минимум -5! Но, ураганный ветер делал свое дело. Из-за сочетания мороза с ветром можно было допустить и 50-ти градусный мороз, как уже писали об этом дне. Проблемой было даже сходить в туалет, не будучи при этом снесенным. Застегнуть штаны после дела было невозможно, этот процесс оставлялся до палатки.
Прошла еще одна ночь под оглушительное хлопанье. Несмотря на эти мучения, мы не испытавали какого-то серьезного дискомфорта: еды было много, газа тоже, палатка стояла надежно. У нас и подозрений не было, что в это время на седле развиваются трагические события, 11 человек замерзают насмерть, а телевидение на всю страну вещает, что все, кто был на Эльбрусе, погибли. Это была та самая медвежья услуга, на которую оно только и способно: что-то ляпнуть, не разобравшись, кто, где и когда. Мобильной связи из лагеря не было, мы не могли выйти на связь, хотя обычно делали это при первой же возможности. После сообщений в новостях наши родные стали ставить на уши МЧС, естественно безрезультатно, пережив при этом немало неприятных минут.
Наконец, 10 мая. Утро. Стали появляться окна, и мы побежали вниз. Где-то на 4500 мобильник заработал, и мы сообщили в ПСС о том, что все в порядке, топаем вниз. Позвонили своим в Москву, но разговаривать не смогли: сильно мешал ветер. Смогли передать только пару реплик: ?Живы?здоровы, будем на день позже?. Без проблем достигли плато, дождались большого окна и побежали дальше. Уже перед самым ранклюфтом видимость стала исчезать. Зная, что дальнейшее перемещение может быть чревато, мы останавливались и ждали следующего прояснения, чтобы разглядеть хотя бы слабые контуры скального пояса над ранклюфтом. Таким способом и дошли. На подходе к перевалу Ирикчат, облака, как по мановению волшебной палочки, вдруг исчезли, а ветер утих. Запад и восток были чистыми, открылся Эльбрус. Так закончилась непогода. В 5 вечера мы стояли на перевале, махая рукой нашему самолету.
На следующий день стояла удивительно спокойная, солнечная погода. Видимость была миллион на миллион. Это подарок за наши предыдущие мучения. Из ущелья Ирикчат открывалась потрясающая панорама Адыл-су и Шхельдинского ущелья. Старые друзья Уллукара, Бжедух, Ушба, Щуровский, Шхельда стояли перед нами в кристально чистом воздухе, величественно демонстрируя свою мощь, изящество и красоту. На фото - Ушба и Шхельда.
По дороге вниз обратили внимание, что над Эльбрусом летает вертушка. Только у первого коша повстречали спасателей, которые и сообщили нам о трагедии. Тогда ещё не знали, что ребята погибли, их просто искали. И всё же возникла какая-то подавленность. Уже в Терсколе узнали о полных масштабах трагедии, начали осознавать, что там могли бы быть и мы. Вместе с тем, не было ощущения, что мы стояли на грани. Все, что происходило с нами, было под контролем. Мы не рисковали, да и критических ситуаций не возникало. Возможно, что многолетний опыт выживания в горах сделал свое дело, а возможно не обошлось и без помощи отца Игоря.
Хотелось бы выразить свои соболезнования родным, близким и друзьям погибших ребят. А также поблагодарить матушку Екатерину, спасателя Максима Розина и всю семью Розиных за пищу, кров и гостеприимство в Терсколе.
