Две крепости. Рассказ о поездке из Белгород-Днестровского в Измаил

Этот велопробег задумывался достаточно давно и должен был проведен к годовщине написания одноименной книги великим писателем Дж. Р. Р. Толкиеном. Правда, некоторая проблема возникла по поводу того, какую именно дату следует считать годовщиной, подходящей для поездки. Дело в том, что сама книга была издана 11 ноября 1954 года - не самое идеальное для походов время с точки зрения погоды. К тому же количество выходных - особенно совпадающих с всенародными праздниками - ограничено и, к сожалению, привязано к датам, которые не имеют никакого отношения к литературному творчеству Профессора. Поэтому пробег был приурочен к первому удобному сочетанию в виде Пасхи, Дня международной солидарности трудящихся и простого уикенда. В конце концов, мне, как апологету стоического матрасничества и идеологу матрасного стоицизма, претило привязываться к какой-то заранее определенной дате - да и Толкиен, думаю, в обиде не остался, так что вот, читайте.

День первый - суббота, 30 апреля.

- Вставать надо, вставать! - сказал он. - Еще далеко идти, на юг и потом на восток. Хоббитам лучше поспешить!

Ранее утро не сулило ничего хорошего. Проснуться и открыть глаза не было никакой возможности. Накануне собираться закончил довольно поздно, выспаться толком не удалось, и после звонка будильника самым сильным желанием было перевернуться на другой бок и вообще никуда не ехать. Некоторое время я посвятил размышлениям о том, как именно лучше будет не ехать - просто не ехать, или перезвонить коллегам и сказать, что мне было ночью видение и сегодня звезды составляют самую зловещую планиду за последние триста лет, крайне неблагоприятную для человечества в целом и велосипедистов в частности, и вот именно по этому поводу и надо не ехать. Но пока я размышлял, некая О. - тоже участник похода и, помимо всего прочего, моя половина - затеяла завтрак. Пришлось встать, а после еды во мне заговорила совесть. Совесть говорила недолго, но убедительно - поэтому после непродолжительного спора с ней я надел форму, сел на вело и с О. покатил на вокзал.

Утро было скорее холодным, чем прохладным - и притом откровенно сырым. Небо выглядело так, как будто поджидает удобного момента для того, что бы щедро полить ливнем заблудившегося в чистом поле байкера. Тем не менее, мы с О. доехали до вокзала и обнаружили там уже почти всю группу в сборе - то есть Бузка, Маниту, Нату и Рея. Последний участник - вернее, участница - Маша, должна была подсесть к нам на Сухом Лимане. Залезли в электричку вместе с велами - и в окно вагона увидели Юлю, которая согласно древней и хорошей традиции пришла провожать в далекий путь товарищей. Через пару минут появился и Джерри. Он попытался нас благословить - но я вспомнил, чем это закончилось в последний раз, и попросил воздержаться от религиозной пропаганды. Впрочем - дальнейшие события показали, что оказалось достаточно простого пожелания удачи. Мы активно уговаривали провожающих присоединиться к нам - но те делали странные лица, начинали переводить разговор на другие темы и вообще отмораживались. Джерри возводил очи горе, Юля просто хохотала в лицо - в общем, никто с нами так и не поехал, о чем, я уверен, они будут долго сожалеть. Электричка никак не уезжала, я никак не мог усидеть в вагоне, и когда наконец мы тронулись, дверью мне едва не прищемило нос.

В вагоне предъявили тете-контролеру полтора метра билетов и предались болтовне. На станции Сухой Лиман затащили в вагон Машу с велом и рюкзаками, после чего наконец-то оказались в полном составе. Это событие, как водится, отметили вторым завтраком, и так - за едой, игрой в карты (игральные) и разглядыванием карт (географических) - и прошла дорога в Белгород-Днестровский.

Юля и Джерри. Вид из окна вагона.	Погрузка Маши в вагон.	Наши велы

В начале одиннадцатого высадились на центральном вокзале Аккермана и медленно поехали к крепости.

По преданию, во времена могущества и славы Гондора крепость эту выстроили заморские короли руками титанов.

В строгом соответствии с заранее разработанным планом вкатились внутрь и провели торжественный митинг у расположенного в геометрическом центре укреплений туалета. Я пообщался с заведующей музеем (кто не в курсе, крепость - это музей), и она прониклась величием замысла нашей поездки. Какое-то время ушло на памятные фото - типа ?я у стены?, ?я на стене?, ?я пытаюсь выстрелить в неприятеля из бутафорской пушки?, ?я держу деревянный меч, причем в зубах и поперек? и т. д. и т. п. Про саму крепость написано более чем достаточно, и повторяться лишний раз не хочется. Могу только еще раз посоветовать тем, кто там не был, посетить ее - причем желательно не экономить и сделать это с экскурсоводом, потому как место старое, интересное и богатое на легенды.

Крепость.	Ната и Маша	Наша команда - Бузок, Ната, Рэй, Маниту, Маша, Ромео, Оксана

В конце концов, практически ровно в полдень обнулили компы и начали выбираться из города. Как обычно в таких случаях, выбираться начали не той дорогой, заплутали, заехали в какой-то базар - причем по встречке - и только благодаря деликатности и вежливости сотрудника местной ГАИ выехали, в конце концов, на правильную улицу. При всем уважении к местным инспекторам движения, я вынужден признать, что их вежливость и участие не могут в полной мере заменить наличие грамотно развешанных указателей и знаков. Мы едва не прощелкали поворот на Одессу; как-то все вдруг резко и вразнобой начали уходить влево; едва не сбили на повороте маршрутку (водитель отделался легким испугом); после чего сразу остановились и дали друг другу слово так больше не делать - а заодно и переоделись, поскольку тучи разошлись, выглянуло солнце, и стало припекать. Все-таки Бог любит дураков и матрасников - на субботу метеорологи обещали хляби небесные, а с каждым проеденным километром погода становилась все весеннее и весеннее. В конце концов, мы выехали из Белгорода и оказались на трассе.
- В точности я не понял, - сказал Фродо, - но, кажется, к северу от старой крепости уходит высоко в горы тропка, ведет к темному переходу, а с той стороны из расщелины вниз на равнину. .. и так далее.

До Шабо добрались без приключений. Подъехали к местной церкви, расположенной на вершине холма, и встали у колодезя перед входом. Не то, что бы мы сильно устали - но по плану в Шабо нужно было делать привал. Некоторое время глазели по сторонам и набрали ведро воды какому-то мужику - поскольку нам она не была нужна, а быть в Шабо и не набрать воды из местного колодезя, это все равно, что быть в Париже и не пойти в Макдоналдс. Мужик, по-моему, растерялся, но от воды не отказался. Поскольку делать в этом селе больше было нечего - поехали на Беленькое.

Шабо

Недоезжая села, обнаружили в воздухе биплан типа ?кукурузник?, который лихо закладывал виражи практически над дорогой. Я думал, еще чуть-чуть - и он начнет, как в фильмах про войну, носиться на бреющем полете над нами до тех пор, пока мы не заляжем у обочины и не откроем зенитный огонь. Но в действительности это был аэроплан сельской авиации, и у них там гнездо в виде аэродрома - так что если кто-то скажет, что на Украине нет авиации - можно смело плевать этому злослову в глаза. Она есть, и я знаю точно, где она вся расположена.

Обогнув Беленькое с правой стороны, попали в Сергеевку. По-моему, перед въездом в этот ПГТ надо бы повесить табличку вроде того, как это делалось на Диком Западе - типа ?местечко Биг Виски - 500 вооруженных жителей, два гробовщика, салун и ни одного шерифа? - примерно следующего содержания: ?Sergeeffka. No cars, no road polices, only bike and horse riders?. Мы обнаглели настолько, что ехали по широкой дороге шеренгой, как каппелевцы в фильме про Чапая.

Не останавливаясь, проехали все село и по грунтовке покатили на Чабанское и дальше - на Косовку. Грунтовка оказалась не так разбитой, как я боялся, но зато раскисшей от прошедшего накануне дождя. Тем не менее, мы без проблем доехали до села Попаздра. Не спрашивайте меня, что означает это слово, как в нем правильно расставлять ударения, а так же кто и в честь кого именно придумал так назвать место, где обитают нормальные, живые люди. Оно просто так называется. В этом легко убедиться, взглянув на карту или приехав туда и спросив местное население. Солнце скрылось за тучами, и захотелось есть - поэтому перед самым селом, метрах в трехстах от него, почти на берегу Будакского лимана, мы сделали привал в небольшой рощице.

- Ладно, уговорили, ведите обедать! - согласился гном.

Посадка густо загажена какими-то сельскохозяйственными животными, судя по толщине слоя удобрений и частоте куч - крупным и особенно крупным рогатым скотом. Там рядом очень кстати нашлась удобная котловина - нечто вроде заброшенного карьера. Вся ямина густо поросла травой, и ее происхождение совершенно непонятно. На естественное образование не похоже; вряд ли в ней что-то добывали; не видно, что бы и использовалась она местным населением под свалку. В общем, мы устроили в рощице у этой ямины обед и перерыв примерно на полчаса. Возможно, посидели и дольше - но внезапно нас догнала туча, и из нее все-таки сыпануло мелким дождем. Правда, он кончился ровно через минуту после того, как мы натянули дождевики - но стало холодно, неуютно, и захотелось срочно поехать куда-нибудь.

После Попаздры (надеюсь, ОНО склоняется именно так) мы выехали на небольшую дамбу и по ней попали в Приморское - 1 - дело в том, что Приморских у нас по дороге оказалось три штуки, и что бы их как-то различать, пришлось ввести нумерацию. Через пару километров по ходу движения там расположено следующее село - Курортное, на выезде из которого повернули направо. На карте есть грунтовка, которая тянется вдоль моря. Не знаю, была ли там она когда-либо на самом деле, или же это все плод фантазии картографов Генштаба, или проявление их же своеобразного чувства юмора - в общем, никаких признаков этой грунтовки мы не нашли и, как настоящие матрасники, покатили по асфальту на Николаевку. Доехали до села и, с целью сверки маршрута, устроили допрос с пристрастием пассажирам какой-то телеги, влекомой флегматичной лошадью. Пассажиры скупыми жестами - потому как с речью у них было примерно так же, как и у лошади - показали направление в одну сторону (к морю) и в другую к Лебедевке через Базарьянку. Пока народ поедал бананы, перекуривал и снимал дождевики - к тому моменту небо снова очистилось и солнце стало припекать - я медитировал над картой. Делать крюк через Базарьянку не хотелось. Мимо нас проехала легковуха, водитель которой так же искал дорогу на Лебедевку - я следом за сельчанами показал ему на уходивший в поле асфальт и в это же момент решил ехать туда все-таки вдоль моря. Проехали улицей до самого конца села, до спуска на пляж, и увидели справа грунтовку, ведущую вдоль края обрыва. После дождя она выглядела подозрительно - лужи, грязь, глубокие колеи. Я проехал пробную сотню метров, решил что хоть и тяжело, но пробраться можно - и позвал за собой народ.

Зияли ямины, засыпанные золой, загаженные белесовато-серой грязью, точно блевотиной горных недр.

Дорога оказалась предательской. В самом начале обочины были покрыты довольно утоптанной травой - по ней можно было вполне сносно передвигаться. Но где-то через километр трава стала гуще - оно и понятно, редкий сельчанин забирается в такие-то дали - а грязь в колеях злее. Еще через километр пришлось остановиться и озаботиться чисткой тормозов. Маша начала возмущаться - сперва тихо, а потом все громче - по поводу странной любви некоторых байкеров к поездкам по грязи, в то время как все нормальные люди ездят по приличным, чистым дорогам. Почистили колеса и ей. Но ехать было все равно тяжело. Впрочем, нужно признать что вид с обрыва открывался исключительный - недаром Катаев называл пляжи между Каролино-Бугазом и устьем Дуная лучшими в мире. Поэтому в паузах между попытками ехать или очистить вел от налипшей глины я любовался морем и умиротворялся. Вдали уже был виден Лебедевский лес, у которого тропа в конце концов внезапно и вдруг кончилась.

Интересно, что за краем?. .

В те давние времена отсюда до Лунных гор тянулся сплошной лес, а это была всего лишь его восточная опушка.

Лебедевский лес искусственного происхождения, и довольно старый - он был еще в те времена, когда в этих местах селились немецкие колонисты. Вообще раньше этот район назывался Буджак - от татарского ?угол?. Перед самым лесом мы сделали очередной привал на полчаса. Во-первых, надо было очистить велы от грязи - у меня, например, слоем глины были намертво забиты тормоза и вилка. Во-вторых, попросту отдохнуть и перекусить - от такой, с позволения сказать, езды силы расходовались больше, чем обычно. И в-третьих, хорошо бы было придумать, как через этот лес ехать. Я рассчитывал, что грунтовка будет виться и дальше - но она сворачивала направо, от берега, и уходила вдоль кромки леса куда-то в поля, по направлению к шоссе на Базарьянку. Ехать в сторону не хотелось - там было так же грязно, и становилось непонятно, чего ради тогда мы все мучались до этого. Прямо через лес ехать было нереально - он достаточно густой и заросший. Между краем обрыва и деревьями было пространство в несколько метров, по которому вилась тропа. В общем, после некоторых раздумий и короткого отдыха мы решили рискнуть и попробовать проехать именно по ней. В конце концов - если верить карте, до Лебедевки оставалось каких-то пять километров, а было всего четыре часа пополудни. Оставался шанс проматрасничать напрямую, без объездов.

Сперва даже получалось ехать по этой тропе. Иногда она проходила между ветвями колючего кустарника, который грозил разорвать одежду - тогда мы спешивались и аккуратно пробирались между зарослями. Временами тропа подходила опасно близко к краю - обрывы там довольно высокие и, честно говоря, ехать в полуметре от пропасти было неприятно. Чуть дальше обрыв как бы немного отступил от леса, и тропа внезапно оказалась грунтовкой густо поросшей травой. У меня возникло подозрение, что мы на самом деле ехали не по тропе, а по одной из двух колей этой дороги, в то время как ближайшая к морю колея попросту съехала к морю во время очередного оползня. Особого оптимизма это не прибавляло - в любом случае, через несколько сот метров и эта грунтовка растворилась в траве. Мы стояли в некоторой растерянности - и ехать нельзя, и отступать поздно, и пешком ломиться через густую заросль неспортивно. Момент был критический.

Близко к краю	Пляж

- А я не думаю, что это злокозненный Лес, не внушает он мне опаски, - задумчиво произнес Леголас.

В эту минуту Бузок, который вырвался вперед, радостными криками провозгласил нахождение нормальной грунтовки, идущей по лесу. Мы пробрались через кустарник и вышли на нее. Дорога одним концом упиралась в обрыв - а другим уходила вглубь леса, причем в направлении, перпендикулярном нашего движения. Но выбора особого не было, а кроме того - народная байкерская примета гласит, что любая дорога куда-нибудь да приведет, и мы поехали по ней.

Дорога метров через пятьдесят повернула левее, к Лебедевке, и дальше причудливо петляла по лесу, но в целом удерживала направление на восток, к нашей цели. Ехать было приятно. Видать, во время дождя ее хоть немного прикрывали кроны деревьев, и она размокла не так сильно, как та по которой мы ехали до того. Вдоль дороги росла густая трава; в чаще пели какие-то неизвестные мне птицы; густо цвели белым заросли чего-то ароматного и колючего. Я человек, не избалованный жизнью в лесу, и ехать по лесной настоящей дороге было здорово. Но делать это нужно было очень внимательно - на тропе попадались лежавшие поперек упавшие ветви, а колеи иногда были слишком глубокими. Временами мы возвращались к обрыву, или доносился шум где-то неподалеку проходившей автодороги. Я ехал и тихо радовался тому, что мы все-таки не поехали через Базарьянку по асфальту - весенний лес, пение птиц и цветущие кустарники стоил того, что бы немного поместить грязь вдоль обрывов. В конце концов, дорога сделала очередной поворот - и уперлась в сетчатый забор, за которым виднелись летние домики. Это была Лебедевка. На часах было шесть вечера, а на компьютере - 61 километр пройденного пути.

Самым тяжелым в этот день на самом деле оказалось не ехать вдоль обрыва по размокшей грунтовке, и даже не пробираться лесными тропами. Самым трудным оказалось проехать к базе ?Швейник?, где у нас был намечен ночлег. Сгоряча я попробовал проехать к ней по глиняной грунтовке - и застрял через метра три. Причем намертво. Сразу стало ясно, что та грязь, с которой я боролся до того - на самом деле была просто образцом сухости и упорядоченности. Я был вне себя - до отдыха оставалось буквально сто метров, которые было невозможно не проехать, ни пройти. Народы кое-как по обочинам пронесли свои велы к более или менее сухому месту, а я свой даже не мог вырвать из глины - нагруженный велорюкзак надежно вдавил его в грязь. В конце концов, Маниту помог мне перенести вел поближе к забору, и я побрел по грязище к входу на базу отдыха.

Когда я нашел сторожа, тот оказался просто в панике. По его словам, накануне и с утра прошел сильный дождь, и он просто не рассчитывал на наш приезд. Но к чести дяди Василия, он сделал все, что можно было в его стесненном положении. Открыл калитку, выходящую на асфальтовую тропинку - как выяснилось, она вела к самому лесу, и знай я об этом раньше, мы могли бы просто не лезть в эту глину. - Открыл нам домик и кухню. Показал, где можно помыть велы и где их потом можно сложить. В общем, хотя база была и не из класса ?4 звезды?, но она была в нашем полном распоряжении.

Застряли	Немного запачкались

Пока народ мыл велы и обустраивался, мы с Оксаной и Реем решили съездить в Базарьянку за едой. До нее было по памяти 6 км (на самом деле - 8 км ), и ехать пришлось против сильного ветра, так что по ощущениям показалось все 18. В конце концов, когда мы попали в село, было уже начало восьмого, и ни один магазин из тех, мимо которых мы проезжали, не работал. Я, конечно, понимал, что Базарьянка - это не Одесса, и супермаркета с круглосуточным режимом работы тут может не оказаться, но остаться вообще без еды как-то тоже не улыбалось. Как знак свыше, навстречу по пустой улице пронеслись три коня - вскачь, без всадников, с прикрепленными к сбруям цепями. Я остановился и задумался о многом.

- То от тебя слова не допросишься, то получай дюжину, - сказал Мерри. - Я ведь только и спросил, долго ли до ночлега? Почем мне знать, что это за Хельмова Крепь и разные Эдорасы? Я, может, чужестранец!

В конце концов, мы вспомнили о том, что язык до Киева доведет, и решили поспрошать местного жителя. Первый же остановленный мущщина поразил мое воображение широтой своих взглядов на вопросы общественного питания. На вопрос, где можно найти работающий магазин (и можно ли найти вообще) он уверенно показал рукой в сторону ближайшего бара. Мы повторили, что нужен не бар, кафе или еще какая-то разновидность наливаек, а именно магазин. Он ненадолго задумался и еще раз объяснил, как добраться до бара - думаю, при этом он засомневался в нашей вменяемости и способности понимать сказанное. Я попробовал просто и доступно донести мущщине разницу между магазином и баром, описывая первый как заведение, куда можно прийти и заказать, например, килограмм крупы и полторы буханки хлеба на вынос, а второй - как хорошее место для того, что бы за стаканом-другим вина обсудить виды на урожай. Мущщина в целом со мной согласился, но терпеливо повторил, что в это время ни в одном нормальном населенном пункте, каким, без всякого сомнения, является Базарьянка, магазины не работают, и если мы хотим как-то скрасить грядущий вечер, то неподалеку опять же есть работающий бар.

Конечно, определенная логика в таком подходе была. Но бар не перенесешь на базу отдыха ?Швейник?, да и стограммами сильно не поужинаешь, поэтому допрос продолжался. Я решил подойти с другой стороны, и задал вопрос - а возможно ли вообще в Богом благословенном селе Базарьянка купить еды в количестве несколько килограмм в это время суток? Ответ: в баре. Вопрос: бывает ли в баре крупа или тушенка? Ответ (сопровождаемый полным соболезнования взглядом): нет. Вопрос: а где можно купить крупу? Не еду, а именно крупу? Ответ: за углом. Вопрос: за углом - бар? Ответ: нет. Вопрос: то есть в это время суток в Базарьянке есть за углом магазин, в котором можно купить крупу? Ответ: да. Вопрос (сдерживаясь изо всех сил, что бы не убить поселянина на месте): то есть за этим углом есть магазин, и мы в нем можем купить крупу и все такое? Ответ: да, но еду потом купите в баре.

В общем, мы все-таки попали в магазин. Сидевших у входа парубков вид велов, формы и шлемов привел в состояние прострации. Возможно, они приняли нас за немецких оккупантов из-за логотипа Da Bomb на моем дождевике. Продавщица продала нам немного еды, извинившись за скудный выбор в виду начинающейся Пасхи. Некоторое время ушло на то, что бы вернуться за вином назад к бару, дорогу к которому нам так настойчиво советовали; обнаружить, что он тоже не работает; в таком же примерно ключе пообщаться с местными жителями по поводу приобретения вина; получить смутное указание на проживающую в селе некую Люду, у которой ?должно быть?; поиски этой самой Люды и, как финал-апофеоз, покупку вина в практически первой попавшейся хате. В общем, немудрено, что в Лебедевку мы вернулись в девятом часу, и к тому моменту больше всего хотелось просто поесть и лечь спать.

Выставили пару часовых, остальные поужинали, укутались в плащи и одеяла и мигом уснули.

Девушки приготовили макарон, Бузок сварил вина, и ужин был практически моментально съеден. После еды мы некоторое время провели за разговорами - народы делились впечатлениями от дня, я курил табак и примеривался по карте к завтрашнему маршруту. Под ногами мяучил котенок - судя по его крикам, он умирал с голоду и провел без еды уже недели три, и дополз к кухне из последних сил только для того, что бы издохнуть прямо под ногами братьев старших по разуму и продемонстрировать, насколько люди бездушны и черствы по отношению к животным. Тем не менее, на вид он был подозрительно упитанным, и орал хорошо поставленным басом, как взрослый котяра. В один моментов приготовления ужина, когда кухня осталась пустой, я застукал его за попыткой сожрать прямо на столе консервную банку паштета - целиком и невскрытую. Думаю, если дать ему еще минуты две, он бы справился, и без помощи консервного ножа.

После ужина разбрелись по комнатам и попытались заснуть. Некоторое время я думал над тем, стоит ли доставать спальник, и в конце концов поддался на уговоры Оксаны и решил спать, як людина - под одеялом и на простынях.

- Шшто, малышатки? - вкрадчиво прошептал Грышнак. - Как отдыхается? Ну да, ну да, неуютненько. Тут тебе ятаганы и плети, а там - гадкие острые пики. А не надо, не надо мелюзге соваться в дела, которые им не по мерке.

По поводу уюта базы отдыха ?Швейник? могут быть разные мнения, но одно могу сказать точно - если выбирать между ночлегом в тамошних домиках для гостей и ночевкой в палатке в абсолютно неприспособленных для этого условиях, однозначно надо выбирать второе. Кровати были пружинными, мягкими и проваливались до пола - поэтому народы, пока мы ездили за едой, положили между пружинами и матрасом доски. Это в принципе правильно, но в силу особенностей матрасов - я имею в виду то, что их толщина была сопоставима с толщиной одеяла - было полное ощущение того, что и спишь на этих досках. Спина чувствовала каждый сучок благородной древесины. Сквозь щели в стенах проглядывали звезды - можно было запросто наблюдать созвездия и движение небесных тел. Ночная прохлада с расположенного не далее чем в пятидесяти метрах моря щедро вливалась в домики и обдавала нас свежестью. Было откровенно холодно и неудобно. В общем, почти всю ночь я больше ворочался, чем спал, а под утро, когда только-то начал видеть сны - прямо под окном начал петь соловей. Надо отдать должное - пел он задушевно и исполнил фактически весь соловейный репертуар, громко и с чувством. Но орала эта тварь нечеловечески громко - думаю, лесного певуна было слышно в радиусе километров пяти, не меньше. Выспаться так и не получилось. Впрочем - лучше встречать утро под пение соловья и шум прибоя, чем просыпаться от мерзкого писка будильника, под крики молочников во дворе и гул машин на улицах.

День второй - воскресенье, 1 мая

Наутро запели рога, и дружина в одночасье снова тронулась в путь.

Несмотря на то, что благодаря местным птичкам-задолбайкам народ большей частью проснулся непривычно рано, одночастно тронуться сразу не получилось. Пока сварили завтрак; пока его съели, отбиваясь от все наглеющего котенка, который под конец разве что изо рта не выдирал куски; пока уложили рюкзак? В общем, в половине десятого мы попрощались с хозяевами и все-таки выехали на Базарьянку. С утра катили чудно - плотной группой, ровно, сменяя друг друга впереди по очереди, прямо как на параде. Не въезжая в село, свернули направо и спустились к дамбе через озеро Бурнас, по которой и попали в Тузлы.

Лошади тоже удивились

Из-за черного провала, со смутной высоты стены их окликнул часовой.

У первых домов стояла группа местных жителей - степенных селян, по случаю Пасхи большей частью одетых празднично, то есть в праздничных пиджаках со значками ГТО и кепках. Когда мы проезжали мимо, от нее отделился военный человек в пятнистой форме и окликнул нас. Люди мы мирные, незлобивые и законопослушные, потому сбавили ход.

Военный объявил нам, что мы находимся на территории пограничной зоны, и поинтересовался, откуда, куда и по какому маршруту мы едем. Пока девчата поздравляли погранца с Пасхой и объясняли ему в общих чертах смысл нашей поездки, я мысленно прикидывал, далеко ли у нас лежат паспорта, деньги для взяток и не стоит ли просто послать подальше бдительного стража, понадеявшись на быстроту своих ног и слабость физической подготовки личного состава погранвойск Украины. Но погранец, на первый взгляд, вполне удовлетворился объяснениями - и под конец задал вопрос, который меня просто заставил выпасть в осадок. Он невзначай поинтересовался, где восьмой участник нашей группы. Я просто прозрел. Наш точный состав и количество группы определился буквально накануне поездки, но за неделю до того, когда я договаривался о ночлеге на базе отдыха с тамошними сторожами, я действительно говорил о восьми участниках (плюс-минус). В общем - Большой Брат следит за нами и, как поется в песне, ?прикордоник наш не спить?!. .

В конце концов, мы пожелали друг другу успехов, счастливой дороги и удачных праздников и разъехались - а мне еще долго мерещились за кустами перископы наружного наблюдения КГБ. Доехали до конца села и остановились посмотреть карту и уточнить у местных жителей дорогу на Желтый Яр.

Я знаю другие пути. Потруднее, подлиннее, зато безопаснее, если не хотите попасться Тому на глаза. Идите за Смеагорлом! Смеагорл проведет вас через болота в туманах, в густых, хороших туманах. Следуйте за Смеагорлом - и, может быть, Тот еще не скоро, совсем не так уж скоро вас сцапает.

Местные жители нас расслабили. Оказывается, дамба через озеро Алибей, по которой мы собирались попасть в Желтый Яр, размыта еще лет десять назад, а мост разобран напрочь. Поэтому, как это ни печально, нам предстояло сделать крюк километров в 10 и ехать по шоссейной дороге мимо села с пацифистским названием Безымянка и еще одного села с милитаристским названием Дивизия. Ехать предстояло против ветра, дорога шла в гору - в общем, все не слава Богу. Но деваться было некуда, и мы медленно, с перерывами, поползли по асфальтовой ленте вперед.

После моста через реку Хаджидер дорога повернула, ветер стал боковым и ехать показалось ощутимо легче. К примерно часу дня мы въехали в крупное село - я спросил у первой же попавшейся тетки цыганской наружности, где мы находимся, на что она с хохотом ответила, что это место зовется Желтые Яйцы. На карте такого населенного пункта не было и, сделав скидку на особенности менталитета местного населения, я пришел к выводу, что мы все-таки попали туда, куда хотели. Проехали село до конца и остановились под магазином ?У Юрия? закупиться очередной порцией сока и еды. Кстати, Ната меня затащила в пристроенную к магазину кафешку показать интерьер - должен следом за ней признать, что уровень и магазина, и кафешки на порядок выше, чем у любого подобного заведения где-нибудь на Молдаванке или Мельницах. Просто хочется погордиться Родиной вообще и ее зарождающимся классом буржуа в селе Желтые Яйцы в частности. Мы отъехали от магазина и метрах в ста от него, в посадке, остановились на очередной привал - перекусить и разобраться с картой.

Дорога направо ведет к Осгилиату и андуинским мостам, средняя - дальше на юг.

Дальше нам нужно было попасть в Приморское. Но сделать это можно было двумя путями - продолжать ехать по шоссе и потом свернуть на Вишневое, или поехать напрямую, через Ройлянку, Кочковатое и Рыбальское. Как справедливо заметил Рей - когда бывалые туристы раскладывают карту и достают компас, это верная примета того, что сейчас они начнут спрашивать дорогу у местных жителей. Метрах в ста от нас местный пастух опекал отару овец - я подъехал к нему, и он мне объяснил, что прямая дорога действительно есть, но разбитая и местами трудно проходимая. Я прикинул, что после дождей грунтовки могут быть размокшими, а у нас тяжелые рюкзаки, а впереди еще ехать и ехать? Поэтому поехали дальше по шоссе, хотя это добавляло еще километров 10 пути.

Ехалось не слишком комфортно - ветер снова стал встречным, а из росшей вдоль дороги посадки постоянно вылетали какие-то гигантские и абсолютно неуправляемые мухи, которые увлеченно занимались на лету друг с другом сексом, с страшным грохотом врезались в очки, шлемы, а оказавшись на форме - тут же норовили продолжить свое занятие. В общем, до поворота на Вишневое доползли порядком уставшими.

Зато после поворота ветер стал попутным, дорога была гладкой и ровной, и мы понеслись по ней, разогнавшись до 30 км/час. Въехали колонной в село и остановились у магазина - снова заправиться водой. Вид велосипедистов, как обычно, произвел фурор - местные парубки подходили, тычили пальчиками и приговаривали: ?Ото диви яке воно!. .? Но мы гордо не ввязывались в разговоры, сфотографировались на фоне стоянки для велосипедов, одной из тех, которые (обращаю на эти строки внимание администрации одесских супермаркетов) есть в каждом задрипанной деревне у любого сельпо. После отдыха примерно минут в 10 тронулись дальше.

- Скачет напрямик на Эдорас, к подножиям Белых гор, - объяснил Гэндальф. - Так, конечно, быстрее. Есть туда и наезженная дорога, она осталась за рекой, в Остемнете, и сильно забирает на север, а здесь бездорожье, но Светозар каждую кочку знает.

По карте дорога от Вишневого до Приморского была обозначена как автомобильная с покрытием - поэтому я немного удивился, когда к концу села она вдруг оказалась без всяких признаков асфальта, но зато с ямами, лужами и грязью. Допрос местного населения подтвердил, что именно так она и идет до самого Приморского. Я очередной раз помянул добрым словом составителей карт - и в очередной раз деваться было некуда. Не ехать же, в самом деле, дальше на Татарбунары?. . В общем, покатили по обочине разбитой вусмерть грунтовки куда-то в поля. Хорошо хоть, ветер был попутным, и катилось довольно легко - только необходимость постоянно объезжать кочки и рытвины немного утомляла. Мы проехали примерно полпути до Приморского, вдали уже виднелись дома хутора Трихатки, солнце стояло в зените - это было хорошее время и место для обеда.
Вы скакали ночь напролет, вот уж и полдень; вам надо поесть и выспаться.

Стояли где-то час. Слева от дороги тянулись виноградники; дальше за ними сверкало озеро Магалевское. Справа раскинулось поле чего-то ярко-зеленого и свежепроросшего. Народы отдыхали, ели и фотографировали виды. Ната достала воздушные шарики - все-таки Первомай!. . - и попыталась их раздать народам. Я даже подремал немного. Но где-то через минут сорок все-таки захотелось снова ехать. В конце концов, впереди была еще коса между морем и озером Сассык - я не знал, в каком там сейчас состоянии дорога, и не хотелось проезжать это место в темноте. Поэтому собрались и более-менее организованно снова пустились в путь.

Привал

- На Изенгард! - подхватила дружина, и грянуло в один голос: - На Изенгард!

До Приморского ?2 доехали быстро - все-таки чувствовалось, как после каждого отдыха народ прибавляет живости в верчении педалей - уточнили дорогу на Лиман и без остановок покатили туда. Дорога до Лимана ничем особым не примечательна, поэтому большую часть пути я посвятил размышлениям по поводу того, отчего Приморским называется село, расположенное далеко от моря, но близко к озеру Шаган (которое на самом деле соленый лиман), а гораздо ближе расположенное к морю поселение называется Лиман, хотя ближайший к нему водоем - озеро Сассык - на самом деле пресное озеро.

Само село Лиман примечательно крупным зданием торгового центра - абсолютно пустого, в одном закутке которого ютится скромный продмаг с убогим ассортиментом - и неожиданно большой церковью, под громадными сводами которой может, наверное, уместиться все население села. То ли строилось все с прицелом на далекое будущее, то ли село обезлюдело последние годы - непонятно. Поскольку следующую остановку и ночевку собирались делать уже в Приморском ?3, то с учетом печального вчерашнего опыта сразу закупились на вечер едой, что бы в сумерках не рыскать в поисках бара с крупой.

Дальше нас вел Маниту. Он, как настоящий индеец, сориентировался на местности и вывел к насосной станции на берегу озера. Мы сделали паузу на пару фотографий - станция действительно большая и выглядит со своими корпусами и огромными трубами очень урбанистично на фоне типично сельского пейзажа. У самой станции и рядом с ней, на берегу, масса рыбаков и отъевшихся на рыбе собак. Мы сделали очередную порцию романтических фото на фоне баркасов и мостков и выехали на собственно дамбу.

Маша и Оксана	Насосная станция у озера Сассык	Вот куда можно заехать!. .

Впереди она была гладко обтесана, и громадные каменья плотно и вровень пригнаны, сверху они нависали, точно утесы над морем.

Песчаная коса длиной чуть больше 10 км и шириной до километра разделяет озеро Сассык и море. Озеро в свое время специально опресняли, и со стороны водоема дамбу укрепили бетонными плитами. Плиты уложены плотно, под небольшим уклоном, ехать по ним легко и приятно. Со стороны моря коса поросла камышом и травами. Время от времени в этой траве шуршала всякая живность. Как-то мимо пробежала лиса - оглянулась на нас, задрала хвост трубой и помчалась по своим делам дальше. Из зарослей камышей торчали какие-то непонятные железные конструкции - что-то вроде помеси равлика-павлика и пионерского факела. Мы долго обсуждали их назначение, но к какому-то определенному выводу так и не пришли. Со стороны озера летали цапли, в воде плескалась какая-то рыба, ни одного человека вокруг - в общем, парадайс? Все было бы замечательно, если не считать того, что от длительной езды по стыкам плит с рюкзаками на спине седалище утомилось донельзя, и памперс уже не помогал. Я лично начал уставать, и примерно на половине дамбы сделали привал прямо на плитах. Пока народ пил сок и доедал шоколадки, я попробовал сойти с плит и пройтись по той части косы, которая ближе к морю - и нашел там немерянно комарья. Под ногами сквозь путаницу травы и камыша поблескивала вода - я решил не рисковать и вернулся назад.

Стремительная Ната	Мы тоже не отстаем от Наты

Еще через пару километров плиты закончились, и мы выехали на грунтовку, которая своим профилем удивительно напоминала большую стиральную доску. Чуть дальше виднелся шлагбаум и будка - мы выехали на другой берег озера, к Приморскому ?3. По компьютеру мы проехали за день 103 км .

Они умылись, напились и стали немедля искать укромное местечко для отдыха: это все ж таки были вражеские владения.

Мы довольно быстро нашли лагерь Парус (правда, хозяева очень просили называть ее просто и скромно - база отдыха ?Украинская Венеция?), в котором предполагали остановиться на ночь. Было около шести; солнце светило вовсю; и потому сразу после того, как мы закрыли велосипеды и переоделись, решили до ужина сходить на море. Строго говоря, в том месте пляж выходит на Жебриянскую бухту, а открытое море несколько севернее и западнее Приморского. В бухту впадают Белгородское и Очаковское гирла Дуная, поэтому вода в ней довольно специфична - она мутная, в ней плавают какие-то травы и водоросли, а дно местами не столько песчаное, сколько илистое. Кроме того, там слишком мелко - можно отойти от берег метров пятьдесят, и все будет по пояс. Но это все не помешало нам открыть купальный сезон. Вода оказалась довольно прохладная и, может, не настолько чистая, как хотелось бы, но - что требовать от моря неподалеку от устья Дуная?. . В общем, мы купались, и мне понравилось. Оксана наконец-то дорвалась до мячиков, которые везла с собой всю дорогу, и они с Реем носились по всему пляжу, распугивая немногочисленных гуляющих. Мы провели на пляже чуть больше часа - и только сильное желание поесть и завалиться спать увело нас оттуда.

Закат догорел, понемногу смерклось, потом сгустилась ночная тьма. Они скакали во весь опор; когда же наконец остановились, чтоб дать отдых лошадям, то даже Арагорн пошатнулся, спешившись. Гэндальф объявил короткий ночлег.

На ужин наварили традиционных макарон. Процесс проходил в кухне, где в это время отмечали Первомай хозяева базы - довольно милая семейная пара - со своими гостями. Пока еда готовилась, я развлекал их рассказами о наших подвигах. Народ проникся - но, по-моему, все-таки принял нас за немного умалишенных. Конечно - когда все нормальные люди пьют вотку и жарят шашлыки, ?бидолашни диты? ездят какое-то невообразимое количество километров по заброшенным дорогам и ужинают макаронами!. . Под конец хозяйка расчувствовалась (добрая, щедрая душа!. .) и, несмотря на все протесты, заправила свежесваренные макароны половиной кухонного запаса сливочного масла и выделила нам тарелку каких-то экзотических сладостей собственного приготовления - нечто вроде сладкой колбасы. Нате угощение так понравилось, что она взяла рецепт - и я сильно рассчитываю попробовать результат ее усилий, потому что мне попробовать деликатес так и не удалось.

После долгой скитальческой жизни впроголодь, в холоде и грязи, ужин показался хоббитам пиршеством: золотистое вино, прохладное и пахучее, хлеб с маслом, солонина, сушеные фрукты и свежий сыр, а вдобавок - чистые руки, тарелки и ножи!

Надо признать, что вечер был чудесным. На базе был горячий душ, нормальные умывальники и (что тоже немаловажно) туалеты; мы вымылись, переоделись, а кое-кто даже постирался. Стол вынесли на улицу и ужинали при заходящем солнце - правда, одновременно с нами и нами ужинали местные комары. В тех местах их немерянно - и немудрено. После еды Бузок сварил глинтвейн - мы сидели перед домиками, пили горячее вино и болтали ни о чем, но в половине десятого, как примерные школьники, расползлись по кроваткам.

День третий - понедельник, 2 мая

Потом откуда-то издалека, словно бы в Хоббитании ранним солнечным утром, когда пора было просыпаться и растворялись двери, послышался голос Сэма: ?Проснитесь, сударь! Проснитесь? - и, если бы голос прибавил: ?Завтрак уже на столе?, он бы ничуть не удивился.

Утром снова проснулся от пения соловья. Правда, на это раз он заливался не под окном как в Лебедевке, а где-то дальше, на косе. Но все равно - громко, красиво и под стать рассвету. Кроме соловья, утреннюю тишину оглашал чей-то храп - он прервался звонком будильника, потом послышалась какая-то возня, звонок захлебнулся, и храп возобновился с новой силой.

Мы с Оксаной пошли на кухню варить завтрак. К восьми народ кое-как повыползал из кроватей, и мы хором попытались съесть гигантскую кастрюлю каши. Не получалось. Уже самые могучие захомячили по второй добавке, а в кастрюле что-то оставалось. В конце концов, остатки каши завещали хозяевам, собрались, привязали к рюкзакам разноцветные шарики, попрощались с пристанищем и выехали за ворота. Прямо у них же, на глазах у удивленного сторожа, переклеили вдруг спустившее колесо Бузка и покатили через Приморское в сторону Вилково.

Бузок курит карту	Первомаить, так первомаить!. .

Вот она, наша дорога. А ехать надо с оглядкой - время военное, и коневоды-ристанийцы не спят и не дремлют, мало ли что издали кажется.

Дорога на Вилково - от Приморского примерно 18 км - идет между болотистой равниной и песчаным берегом моря, поросшем сосновым лесом. Лес негустой, но красивый. Опять же - весна, птицы щебечут, всякие гады в камышах ползают, мысли о вечном в голову лезут? Иногда только отвлечет выбоина на дороге или машина навстречу. На полпути жизнелюбивые поселяне воздвигли у дороги большой плакат с сердечной надписью: ?Добро пожаловать!?, ниже которого было указано, от кого исходит это пожелание: ?Вилковский песчаный карьер?. Сразу вспомнились добровольцы на работы в песчаный карьер из фильма ?Операция Ы?.

За несколько километров до Вилково дорога раздваивается - налево в Килию и прямо, мимо заброшенного блокпоста, в собственно украинскую Венецию. Мы остановились и сделали несколько фотографий и памятного знака, установленного у въезда в город. Еще несколько минут - и мы оказались в самом городе, на улице Ленина, и покатили искать те самые ерики, которые сделали Вилково знаменитым. Проехали несколько мостов, уточнили дорогу у неулыбчивого и неприветливого прохожего - и мимо большой церкви и проходной порта выехали к Дунаю.

улица Ленина	Дунай

Внезапно тучи вспорол яркий солнечный луч, и засеребрились ливни, а река словно остекленела.

Не знаю как для кого - а для меня это была первая поездка на Дунай. Поэтому пока народ шарился по дощатым тротуарам, проложенным вдоль ериков, я оперся о перила мостика и разглядывал великую европейскую реку.

Про само Вилково много писать не хочу - по тем же причинам, что и не хочется расписываться об Аккерманской крепости. Об этом месте сказано более, чем достаточно. Кто там не был - должен взять и поехать, желательно своим ходом и небольшой компанией, в идеале - велом, что бы спокойно покататься по улочкам и рассмотреть город не из окна экскурсионного автобуса, а изнутри. Могу только посоветовать делать это весной, когда природа и река - как новенькие, только что появившиеся на свет. Единственное, чего не могу понять - как вилковчане выдерживают брачные песни лягушек. Они там всюду, и в это время года просто сходят с ума - их кваканье просто оглушает. Одну крупную и наглую жабу сфотографировали - но желающих поцеловать ее не нашлось, так что она прекрасная царевна по-прежнему ждет своего принца на камне у одного из местных каналов.

У канала

Спустя час мы решили ехать из города. В очередной раз закупились соками и водой, проехали той же улицей Ленина в обратном направлении, добрались до развилки и повернули на Килию.

Стояло хрустальное утро, и птицы распевали вовсю, когда они подъехали к реке. Она шумно изливалась в низину, широким извивом пересекая их путь и унося свои струи на восток, к камышовым заводям Онтавы. Сырые пышные луговины и травянистые берега заросли ивняком, и уже набухали, по-южному рано, густо-красные почки. Мелкий широкий брод был весь истоптан копытами. Путники переправились и выехали на большую колеистую дорогу, ведущую к крепости мимо высоких курганов у подошвы горы. Их зеленые склоны с западной стороны подернуло точно снегом звездчатыми цветочками.

От Вилково до Килии чуть больше 30 километров . Сперва дорога идет между болотистыми полями справа и рощами смешанных деревьев слева. По случаю весны, солнечного дня, тихой погоды и нашего появления в окрестностях оглушительно ревело жабье и распевались всякие болотные птицы, о которых я могу сказать только, что в школьном учебнике зоологии родного края упоминания о таких я не встречал. Встречных машин не попадалось вовсе. Если бы не ямы на дороге - причем, чем ближе к Килие, тем больше - то можно было бы вообще чувствовать себя счастливыми.

Ближе к Килие справа, метрах в десяти от дороги, появилась идущая параллельно ей насыпь, украшенная сверху столбиками с колючей проволокой и - время от времени - пограничными столбиками. Как никак, в том месте за рекой - Румыния, НАТО, ЕС и прочие ужасы глобализма. С другой стороны вдоль дороги шел какой-то канал, в котором рыбаки пытались что-то ловить. Где-то к часу дня мы решили сделать у этого канала очередной привал.

К тому же он после длинного ночного перехода, напившись и искупавшись, был еще голоднее обычного.

Не знаю, что там ловят местные рыбаки, но в канале, когда я спустился к нему помыть руки, кроме жаб ничего не водилось. Вода была такая, что я даже не рискнул там что-то мыть. Боюсь, что если бы все туда сходили по-маленькому, она стала бы от этого только чище. Но у обочины дороги было тепло; лежать в траве было приятно и уютно; мы достали из рюкзаков хлеб, халву и сок; разложились в живописных позах и принялись за еду. Маниту залез на насыпь и сфотографировал кусок Румынии - на наше счастье, блеск его оптики не засек вражеский пограничник и обошлось без внезапного артналета.

Там - чужбина	Лелека

После привала мы снова поехали в сторону Килии. По пути делали несколько остановок - сфотографировать аистов, которые вьют себе гнезда на придорожных столбах. В конце концов, часам к двум мы въехали в город и покатили в сторону местного базара. Встреченная навстречу прохожая пояснила нам, что в этот день он не работает, но неподалеку есть неплохой магазин продуктовый магазин.

Магазин в самом деле был неплохой - во всяком случае, по сравнению с аскетичными лавками Базарьянки или Вишневого. Мы поставили велы в специальные стойки, вынесли на площадку перед магазином столик, стулья и сели под зонтиком обедать. Пока мы это делали - мимо магазина демонстративно ездила на какой-то Украине броская местная модница в мини-юбке, черных колготах и сапогах на шпильке. По-моему, ей очень понравился Бузок, но на все ее призывные взгляды он не отзывался, и только с сумрачным видом жевал бутерброд с колбасой. Как всегда - еда мужчинам существенно ближе романтики.

После обеда и короткого отдыха собрались и медленно поехали как бы в центр Килии. К сожалению, город я знаю не так хорошо, как хотелось бы, а спрашивать о чем-то местных жителей - занятие совершенно неблагодарное. Я выслушал массу самых различных и в корне противоречивых советов по поводу того, куда и как нужно проехать - закончилось тем, что мы долго объезжали какую-то полуразрушенную церковь, искали выезд на улицу Парижской Комунны (и такие есть в этом славном, древнем городе), выехали как-то вдруг на окраину, к какой-то чуть ли не свалке, поняли, что заблудились, и наконец догадались спросить дорогу у ехавшего навстречу велосипедиста. Маниту потом признался, что его насторожила свежая грязь на колесах его Украины - но я был молод, наивен, полон впечатлений от Дуная, и когда мужичонка посоветовал ехать на Кислицу по какой-то дамбе (прямо, направо, налево, направо, а потом только прямо!. .), я с энтузиазмом согласился.

Проехав несколько сот метров, мы уткнулись в развилку, от которой дорога расходилась в три стороны. Это место было похоже на что угодно, только не на начало трассы Килия-Измаил. Для полного комплекта не хватало только камня, исписанного зловещими предсказаниями или, с учетом местного менталитета, ненормативными надписями на бытовые темы. Но рядом обнаружился степенный рыбак, и я обратился к нему за советом. Рыбак оказался тренером местной секции классической греко-римской борьбы - он явно обрадовался возможности помочь коллегам-спортсменам и вообще поговорить. Он выразил радость по поводу того, что современная молодежь активно принимает участие в спортивной жизни и изучает родной край, и показал дорогу вдоль Дунайца ( на карте это - гирло Степовое). Мы тепло попрощались - и разъехались.
Тянулись дневные часы, а они все ехали приречьем, заболоченными лугами. Высокая трава порой схлестывала колени всадников, и кони их словно плыли в серо-зеленом море.

Должен сказать, что дорога вдоль Дунайца - это вообще одно из самых ярких впечатлений от поездки. Я очень благодарен судьбе за то, что мы так и не смогли найти нужную нам трассу. Мы ехали на невысокой насыпи по грунтовке - временами несколько разбитой - аккуратно объезжали лужи и смотрели по сторонам. Справа тянулись орошаемые поля, на которых выращивается знаменитый килийский рис. Слева же почти под самую дорогу подходила вода разлившейся реки. Прямо из воды росли крепкие вязы, липы, дубы и какие-то цветущие кустарники. Деревья только покрылись весенней листвой - редкой и пропускающей солнечные лучи. Поэтому лес не выглядел мрачным и сумеречным - он сиял бликами воды и каплями влаги на листьях, в которых играл солнечный свет. Временами между деревьями спокойно пролетали цапли. Птицы пели непрерывно. Зрелище непередаваемое. Мы ехали вдоль Дунайца часа два - и они пролетели, как одно мгновение. Время от времени у обочины оказывались компании поселян, выехавших на пикник - нас приветствовали возгласами и обещаниями налить по стакану вина - стоило больших трудов отказаться.

Дунаец	И где мы находимся?. .

В конце концов, во время очередной остановки у одной из таких компаний мы снова уточнили дорогу и получили совет свернуть от Дунайца направо, в поля, к выезду на трассу. С учетом того, что рукав петлял, а грунтовка становилась все хуже, да и народ начал уставать, это было разумно. Еще с полчаса мы пробирались по полю вдоль одного из каналов и выехали на нормальный асфальт. До Кислицы оставалось километров пять.

Это расстояние преодолели сравнительно быстро. Перед самим селом дорога делает небольшой подъем, и на его вершине открывается вид на большое водохранилище. Сперва я принял его за разлившийся Дунай, но потом покурил карту и понял, что это озеро Котлабух. Перед селом почему-то висит знак с перечеркнутым словом ?Кислица? - наверное, у местных гаев просто не нашлось другого.

В самом селе мы сделали остановку у магазина, купили воды и слегка перекусили. Стоявшие у входа поселяне не могли поверить, что мы едем просто так, не за деньги, а когда Бузок попробовал им объяснить принцип действия кэмел-бека - по-моему, просто впали в ступор. В общем, после короткого отдыха покатили дальше - до Измаила оставалось километров 15-20.

По дороге в Измаил	Красивый вид с дороги

Пин шлепнулся оземь и лежал неподвижно во власти мрачных сновидений.

После Кислицы дорога по красоте ничем не уступает грунтовке вдоль Дунайца, разве что деревья растут по обоим бокам, и их кроны смыкаются над головой. Но стволы так же торчат прямо из воды, и так же в водах отражается солнце, и так же скользят отражения птиц под ветвями вязов. Мы разогнались до 24 и шли ровной колонной. И в этот момент Ната, шедшая впереди, вдруг и внезапно вильнула рулем, едва не зацепила Бузка, свалилась с вела и застыла на асфальте.

Хочу отметить, что по моим прикидкам, тормозной путь моего груженного рюкзаками байка составил примерно миллиметров 15 - но повторный эксперимент проводить не хочу, так что придется поверить на слово. Во всяком случае, завала не получилось, хотя был момент - я уже мысленно приготовился к куче-мале из велов, рук, ног и рюкзаков. Как бы там ни было - я считаю, что нам крупно повезло - Ната была в шлеме, на дороге не было машин, никто не свалился следом, а рядом оказалась компания отдыхающих, один из которых с профессиональной сноровкой помог нам оказать первую помощь. За минуту велы оттащили с дороги и развернули на обочине походный лазарет. Когда Ната пришла в себя, большая часть ссадин была обработана и залеплена пластырем. Один из оказывавших нам помощь предложил довезти Нату в Измаил, к больнице. Мы посадили пострадавшую в машину, отрядили в качестве сопровождающего Рея, погрузили в багажник их велы и отправили их в город. Пользуясь случаем - хочу поблагодарить товарищей, пришедших нам на помощь. И не говорите мне, что среди водителей нет отзывчивых людей.

Эвакуация Наты

И Отряд наш распался по моей вине - напрасно Гэндальф мне доверился. Что же мне теперь делать?

После того, как пострадавшие уехали вперед, а мы пришли в себя от потрясения, стало ясно что все-таки как-то в Измаил надо двигаться. Мы продолжили путь впятером - я поочередно с Маниту шел впереди, Бузок был замыкающим, а девушки ехали посередине. Через полчаса мы проехали Старую Некрасовку и увидели вдали телевышку - это был Измаил.

- Что видишь-то? Что прямо над собой?
- Старую крепость, очень старую, а теперь очень страшную.

Перед въездом в город, на переезде, пришлось остановиться - шел товарняк. Я позвонил Рею и узнал последние медицинские новости - швы наложены, рентген сделан, есть надежда, что все будут жить.

Мы проехали мимо старой церкви, выехали на Пушкинскую улицу и покатили в сторону проспекта Суворова - центральной улицы Измаила. Проехав пару кварталов, я увидел справа митинг каких-то баптистов - с традиционными возгласами ?Аллилуйя!. .? ?Христос любит тебя!. .?, ?Смотрите все - он исцелился!. .? - а сбоку от толпы машину с сотрудниками ППС. Я подъехал к ним и уточнил дорогу на железнодорожный вокзал. Суровые правоохранители объяснили, как надо добираться - но когда мы отъехали метров на двести, догнали нас, поехали впереди и предложили следовать за ними. Так что до вокзала мы ехали с шиком, в сопровождении милиции, как по настоящему. Бузок, правда, потом долго жалел, что никто не попросил их включить мигалки для пущей важности - но я считаю, что надо быть скромнее. Чай, не депутаты.

На вокзале мы оказались в половине восьмого вечера. На компьютере было 101 км за день и 280 с начала поездки. Я посчитал, что есть более чем уважительные причины, что бы отменить поездку к руинам местной крепости, и мы пошли за билетами.

С билетами было трудно - оставались места только в общем вагоне, и несколько мест в купе. Поскольку перевозить велы в купе сложно, а делить группу на части - неправильно политически, мы взяли билеты в общий на себя и велы. Еще раз созвонились с Реем и пошли за едой. Сделали план расположенному неподалеку от вокзала магазину и на обратном пути встретил Рея с Натой, шедшими на вокзал.

На перроне упаковали велы в чехлы и накрыли поляну прямо на какой-то бетонной штуке, которая удачно заменила нам стол. Впервые за всю поездку выпили пива - а я бы и водки засадил, но решил держаться до самого дома. Пока ели и собирались - как раз подали поезд.

Хотя я изо всех сил делал вид бывалого путешественника, но должен признать, что в известной степени оказался морально не готовым к путешествию в общем вагоне поезда сообщением Измаил-Одесса. Я думал, такие пассажиры, вагоны и порядки вымерли лет тридцать назад. Если министр транспорта Украины господин Червоненко еще питает иллюзии по поводу скорого вступления нашей страны в ЕС - я ему могу посоветовать съездить один раз по этому маршруту. С таким поездом нас не то что в Европу , а ни в какой ГУАМ не пустят. Правительство любой нормальной страны разорвало бы всякие дипломатические отношения из-за надругательства над естественными правами и свободами гражданина, зная об общем вагоне в поезде Измаил-Одесса.

Почти по расписанию поезд тронулся, а мы кое-как устроились - в трех разных ?отсеках? или как этот там называется, вперемешку с пассажирами, сумками, каким-то коробками, чьими-то туфлями, с беременной мамашей напротив и блюющим молодым молдаванским вином селянином сзади. Утомленная жизнью проводница проверила билеты, махнула на нас рукой - и нам осталось только коротать время до утра разговорами. Как истый джентельмен, я уступил свое место приличной на вид женщине бальзаковского возраста, которая немедленно захрапела на полвагона.

Ночь тянулась долго.

С другой стороны - мог бы я иначе встретить рассвет и увидеть, как солнце встает над морем, между пролетами моста через Цареградское гирло?. .

? А что, уже утро? - зевнув, спросил Фродо

В половине шестого те из нас, кто спал, начали просыпаться. Нужно было помочь выйти на Одессе-Западной Маше и Рею с Натой. Простились наспех в тамбуре, высадили товарищей - быстро и четко - и поехали дальше. Когда поезд прибыл на вокзал, мы решил подождать, пока выйдут все пассажиры, что бы не тягать упакованные велы у всех над головами. Но пока они все вышли, а мы собрали все свое барахло в кучу - поезд собрался отъезжать в отстойник. В общем, Бузок и Маниту выскакивали из вагона уже на ходу.

На перроне было страшно холодно. Еще вчера был Дунай, весна, солнце - а этим утром пришлось одевать на себя все, что было, и коченеющими пальцами собирать вел. Уложились, вывели байки за вокзал - и поехали по тротуарам вдоль Водопроводной. Доехали до угла Бреуса и сделали последнюю фотографию похода, попрощались, и - кто куда?

Так что оставь опасенья! Я тебя больше не буду выспрашивать, не спрошу даже, верно ли я догадался. Разве что ты сам мне доверишься - что ж, тогда попробую помочь тебе советом, а быть может, и делом.

Напоследок, в строгом соответствии с заветами французских теоретиков классицизма, немного моралите.

1. Шлем и перчатки - обязательны. Очки надо одевать, не заправляя дужки под шлейки. Аптечку возить с собой всегда. На дороге не спать. Не гнаться за рекордами, отдыхать почаще.

2. К картам, даже генштабовским, следует относиться с определенной долей скептицизма. Ничто не заменит живого общения с местными жителями - правда, нужно делать поправки на уровень их географического кретинизма и скудность выразительных средств.

3. Из проезженного мне больше всего понравились Лебедевский лес, озеро Сассык и, конечно же, Дунаец. Смотреть надо по весне - не жарко, природа цветет и все такое.

4. В следующий раз я бы поехал обратную сторону - из Измаила (или любого места на Дунае) в сторону Одессы.

5. 100 км в день - вполне нормальный, вменяемый пробег, особенно если вдумчиво подойти к выбору мест отдыха (наличие душа и нормальной кухни приветствуется), объему взятого груза и темпа движения.

6. Любите Родину. 280 км от Одессы, не выезжая за пределы области - и столько удовольствия. Лес, дельта реки, косы? А вы говорите - скучно, поехать бы в Чехию или, на худой конец, Крым? Ничего не имею против поездок по популярным маршрутам, но и рядом с домом есть места неизведанные и тайны чудные.

Автор: Андрей Покора