29 августа. Пересѣкли рядъ холмовъ, ограничивавшихъ озеро съ востока, и хрустальную горную рѣчку и очутились въ широкой рѣчной долинѣ съ твердымъ щебневымъ ложемъ, удобнымъ для ходьбы. Новое озеро тянулось влѣво; впадавшая въ него на западѣ рѣчка образовала обширную дельту. Остальную часть озера скрывалъ невысокій хребетъ съ округленными вершинами; по правую руку отъ насъ шелъ такой-же; мѣстами въ немъ виднѣлись и снѣжныя вершины.
(Съ рисунка автора)
Въ скудно поросшей травой впадинѣ между хребтами мы спугнули красиваго кулана, который, по обыкновенію этихъ животныхъ, и побѣжалъ галопомъ впереди каравана, преслѣ-дуемый собаками. На послѣднихъ онъ, впрочемъ, не обращалъ вниманія, зато, пріостанавливаясь, каждый разъ съ большимъ вниманіемъ и удивленіемъ таращился на караванъ, причемъ навастривалъ уши, раздувалъ ноздри и высоко поднималъ голову. Исламъ-баю удалось, забравъ въ обходъ, подкрасться къ нему на выстрѣлъ. Данные имъ по кулану два выстрѣла не причинили, однако, никакого вреда животному. Куланъ отбѣ-жалъ на нѣсколько шаговъ, потянулъ носомъ и опять устремилъ на насъ недоумѣвающіе и любопытные глаза. Послѣ третьяго выстрѣла онъ повернулся и, прихрамывая, медленно побѣжалъ къ востоку, оставляя за собой кровавый слѣдъ. Итакъ, онъ былъ раненъ; надо было, во что бы то ни стало, добыть его шкуру. Куланъ сталъ нашимъ путѣводителемъ и завелъ насъ къ сѣверу гораздо далѣе, чѣмъ это было желательно. Правая прострѣленная нога его висѣла, болтаясь въ воздухѣ; тѣмъ не менѣе онъ далеко оставилъ позади всѣхъ насъ и даже собакъ, хотя онѣ неслись стрѣлою.
Исламъ и Парпи погоняли своихъ лошадей изо всѣхъ силъ. Я и Эминъ-Мирза ѣхали обыкновенной рысью по ихъ слѣдамъ. Время отъ времени куланъ останавливался, и въ этомъ мѣстѣ образовывалась цѣлая лужа крови. Ясно было, что долго онъ не выдержитъ, и мы терпѣливо продолжали преслѣдованіе въ теченіе цѣлыхъ двухъ часовъ.
Подъ конецъ, куланъ некстати вздумалъ покинуть удобную долину и направиться налѣво по холмамъ. По правую руку отъ насъ осталось новое соленое озерко, а съ восточнаго края вершины увала было видно озеро побольше, по южному берегу котораго мы только что слѣдовали. Продолжая ставшую теперь затруднительною погоню, мы достигли небольшого перевала, сѣверо-восточный склонъ котораго круто спускался къ ровному, какъ полъ "саю", прорѣзанному рѣчкою, впадавшею въ озеро нѣсколькими рукавами. Наконецъ, посреди болота, находившагося на ровной песчаной поверхности между рукавами рѣчки, куланъ упалъ. Исламъ и Парпи, слѣдовавшіе за нимъ по пятамъ, соскочили съ коней и спутали ему ноги. Подъѣхавъ, мы и увидали его живехонькаго, лежащимъ въ самой естественной позѣ. Онъ поглядывалъ на насъ, повидимому, не испытывая особеннаго страха. Иногда онъ пытался встать и сдѣлать нѣсколько шаговъ, но тотчасъ же падалъ, такъ какъ переднія ноги его были спутаны. Бабка правой задней ноги была прострѣлена, такъ что кость обнажилась. Это былъ чудесный экземпляръ, рослый, статный жеребецъ, очевидно, вожакъ стада, которое мы видѣли незадолго передъ тѣмъ. Должно быть, въ силу своей обязанности быть на сторожѣ, оберегать стадо, онъ, желая узнать, въ чемъ тутъ дѣло, и ушелъ отъ стада такъ далеко. По зубамъ ему можно было дать около 9 лѣтъ.
Въ общемъ куланъ больше всего напоминаетъ мула и представляетъ переходную стадію отъ лошади къ мулу, но ближе подходитъ къ послѣднему. Уши у него длиннѣе, чѣмъ у лошади, но короче ослиныхъ; хвостъ, съ пучкомъ волосъ на самомъ концѣ, похожъ на ослиный. Грива тоже вродѣ ослиной, торчащая, длиною до одного десиметра, чернаго цвѣта, рѣдкая; холка переходитъ въ почти черную линію, продолжающуюся вдоль хребта до хвоста. Спина кулана бураго цвѣта, брюхо бѣлаго; на бокахъ бурая окраска переходитъ понемногу въ бѣлую. Носъ острый, уши темныя, внутри бѣ-лыя. Ноги, начиная съ голеней, тоже бѣлаго цвѣта. Крѣпкія, но не совсѣмъ твердыя копыта величиною съ лошадиныя. Глаза каріе, съ большимъ, чернымъ зрачкомъ той же формы, какъ у лошади и у осла.
Грудь широкая и сильно развитая, шея также мускулистая. Особенно сильью развиты мускулы заднихъ ногъ, приспособлеяныхъ къ быстрому бѣгу. Ноздри гораздо шире, чѣмъ у лошади. Когда куланъ время отъ времени, чуя своихъ товарищей, фыркалъ и хрипло ржалъ, ноздри его раздувались въ большія отверстія, окруженныя сильно напряженными мускулами.
(Съ рисунка автора)
Вообще широкія ноздри кулана соотвѣтствуютъ его объемистымъ легкимъ, приспособленнымъ къ разрѣженному воздуху. Поэтому персы не даромъ разрѣзаютъ ноздри домашнимъ осламъ, употребляемымъ для переноски тяжестей въ горахъ. Опытъ показалъ, что тогда животнымъ легче дышится.
У нашего кулана былъ, если можно такъ выразиться, орлиный носъ въ сравненіи съ носомъ осла, и болѣе изогнутый профиль. Изъ подъ бровей смотрѣли кроткіе, спокойные глаза. Длина его, отъ края верхней губы вдоль хребта до рѣпицы, равнялась 2.31 м., обхватъ туловища сейчасъ за передними ногами 1.47, а передъ задними 1.60 м.; вокругъ шеи сейчасъ за ушами 0.80 м., а передъ ними 0.89 м. Обхватъ головы поверхъ глазъ 0.86 м., а поверхъ носа 0.47 м. Длина головы отъ темени до края верхней губы 0.65.
Пока его мѣрили и затѣмъ я срисовывалъ, онъ лежалъ смирно, какъ будто не чувствуя боли отъ раны. Его гладили по мордѣ, и онъ не выказывалъ страха.
По окончаніи осмотра и обмѣриванья, бѣдное животное однимъ ударомъ ножа было освобождено изъ плѣна. Потомъ люди сняли съ него шкуру, которую съ величайшею осторожностью растянули и разстелили для просушки на землѣ. Отъ туши отдѣлили лучшіе куски мяса, остальное отдали собакамъ.
Лагерь - XV мы разбили, сдѣлавъ 26 килом., около подошвы ближайшаго холма и, такъ какъ людямъ пришлось много повозиться со шкурой кулана, да и животныя наши были изнурены, то рѣшили пожертвовать слѣдующій день на отдыхъ; кстати-же приходилось воск;ресенье.
Западный вѣтеръ и буря, однако, не оставили насъ въ покоѣ и сегодня. Началась непогода, какъ и всегда въ 1 1/2 пополудни. Вечеръ, однако, былъ великолѣпный, и закатъ представлялъ величественное зрѣлище. Горы и холмы на западѣ рисовались черными силуэтами, а высоты на востокѣ горѣли, какъ въ огнѣ.
Въ теченіе отдыха, 30 августа, всѣ постарались хорошенько выспаться; животныя мирно паслись на холмахъ. Я предпринялъ экскурсію къ большому озеру, лежавшему къ западу отъ лагеря.
Горныя рѣчки впадаютъ здѣсь въ небольшую лагуну, которая соединена съ озеромъ узенькими протоками. Вода въ озерѣ такъ насыщена солью, что липнетъ къ рукамъ, но совершенно прозрачна. На берегу у самой воды сидѣло множество бѣлыхъ чаекъ, которыхъ люди называли "хангейтамя"; волны то и дѣло обдавали ихъ. Верхній почвенный слой состоялъ изъ сланцеваго щебня и крупнозернистаго песку?продуктовъ разложенія того-же самаго зеленаго сланца, который и до сихъ поръ попадался намъ въ изобиліи. Двумя метрами выше уровня воды явственно выступала береговая линія. Но трудно было рѣшить, обозначала-ли она лѣтній уровень воды или же была отмѣчена набѣгающими волнами. Въ томъ, что волны могли достигать такой силы и высоты, мы имѣли случай убѣдиться теперь-же, такъ какъ по всему озеру ходили пѣни-стыя волні, мѣрно, съ шумомъ ударявшіяся о берега. Вода въ 3 ч. пополудни имѣла температуру 13.3°, при температурѣ воздуха 11.3°. Окруженное, словно рамкой, неособенно высокими горами, озеро лежало почти на одной высотѣ съ лагеремъ - XV, т. е. на высотѣ 4,936 м. Чтобы разобраться въ этихъ вновь открытыхъ озерахъ, я рѣшилъ ихъ нумеровать. Это озеро явилось - 5*).
(Съ рисунка автора)
31 августа мы нашли недалеко къ востоку отъ лагеря совсѣмъ маленькое прѣсноводное озеро, въ .которое впадалъ ручей изъ ледниковъ Арка-тага. Налѣво отъ насъ находился темный хребетъ, и мы повернули направо къ OSO по округленнымъ, поросшимъ травою холмамъ. Они вели къ новой продольной долинѣ, бѣдной влагою, но кое-гдѣ поросшей травою и кишѣвшей куланами, антилопами и зайцами.
*) Нѣкоторыя изъ озеръ были такъ малы, что я не нанесъ ихъ на приложенную карту. (Примѣч. автора).
Миновавъ озеро - 8, мы достигли небольшого водораздѣла. Незначительныя борозды и ручейки по восточную сторону его направлялись къ озеру - 9. Оно представляетъ изолированный центральный бассейнъ, такъ какъ большіе ручьи, стекающіе съ Арка-тага и параллельнаго послѣднему южнаго хребта, обходятъ озеро.
Гребень перваго изъ названныхъ хребтовъ прятался сегодня за собственными отрогами, въ которыхъ часто выдѣля-лись своей бѣлизной великолѣпныя снѣжныя вершины. Съ нихъ стекала доволъно многоводная рѣка, направлявшаяся къ NO, къ озеру - 10. Лагерь - XVI мы разбили около родника, пройдя въ этотъ день 30 кил.
Изъ лагеря виденъ былъ на OSO величественный пикъ горы съ колоссальнымъ снѣжнымъ полемъ и маленькими ледниками; на западѣ отъ него виднѣлся цѣлый рядъ вершинъ.
Животныя наши были сравнительно бодры, благодаря ровной поверхности и, хотя и скудному, подножному корму. Нѣсколькихъ ословъ пришлось, впрочемъ, покинуть здѣсъ.
1-го сентября мы сначала шли по низкому, ровному увалу; твердая поверхность его была бы очень удобной для нашихъ животныхъ, еслибы не была вся изрыта маленькими грызунами, которые съ пискомъ скрывались въ ямкахъ. Лошади то и дѣло оступались въ эти ямы.
Высокія горныя вершины, которыя во время нашего перехода по направленію къ востоку шли по обѣ стороны нашего маршрута, я отмѣчалъ на своей картѣ буквами, опредѣляя ихъ положеніе посредствомъ пеленгованья съ различныхъ пунктовъ. Сегодня, когда мы дошли до одной изъ этихъ горъ, зеленый сланецъ исчезъ. Взамѣнъ, голая поверхность на большомъ протяженіи оказалась усѣянной обломками туфа, мощностью до нѣсколькихъ куб. фут.; такой туфъ мы уже видѣли раньше.
Часто попадались небольшія стада, головъ въ 5-6, антилопъ - "юргу" или, какъихъ называютъ тибетцы, "оронго". У этихъ животныхъ высокіе, тонкіе лирообразные рога. Какъ ни старался Исламъ подобраться къ нимъ на выстрѣлъ, толку не вышло; мы такъ и не добыли ни одной. Онѣ внимательно поглядывали на насъ и затѣмъ легкими, граціозными прыжками уносились по холмамъ вдаль.
За горой опять показалась нѣжная, густая трава. Поверхность такъ была усѣяна пометомъ дикихъ яковъ, что казалась вся въ бурыхъ пятнахъ. Люди подбирали по дорогѣ этотъ отличный матеріалъ для топлива въ пустые мѣшки, болтавшіеся по бокамъ верблюдовъ. Благодаря сносной поверхности, мы прошли цѣлыхъ 33 килом. прежде, чѣмъ остановитьея на привалъ въ лагерѣ - XVII.
2 сентября мы держались довольно близко къ южному хребту. Открыли нѣсколько новыхъ озеръ. Горныхъ породъ in situ не было видно; зато поверхность была усѣяна обломками зеленаго сланца и чернаго туфа. Представителями мѣстной фауны явились нѣсколько антилопъ, лисица, ласточки и жаворонки. Но самымъ интереснымъ открытіемъ были найденные нами здѣсь слѣды пребыванія людей.
Въ одномъ мѣстѣ южный хребетъ былъ точно обрѣзанъ, и въ свободномъ пространствѣ возвышалась куполообразная гора со снѣжной вершиной; на западной сторонѣ горы виднѣлся удобный перевалъ черезъ хребетъ. Когда эта часть хребта находилась на прямой линіи къ югу отъ насъ, ко мнѣ подъѣхалъ Парпи-бай и сказалъ, что узнаетъ это мѣсто. По его словамъ, здѣсь именно и перешли "Боволо-тюря" (госпо-динъ Бонвалло) съ принцемъ Орлеанскимъ.
Пройдя порядочный конецъ, мы спустились въ широкую, неглубокую долину съ нѣсколькими небольшими озерами и болотомъ. По моимъ соображеніямъ, мы должны были находиться неподалеку отъ маршрута знаменитой французской экспедиціи и, когда я провѣрилъ свои догадки, по бывшей у меня картѣ Бонвалло, оказалось, что мы какъ разъ на томъ же самомъ пути. И самый заворотъ красной линіи, отмѣчающей этотъ маршрутъ, сталъ теперь вполнѣ понятнымъ.
На картѣ Бонвалло не были, однако, отмѣчены необходимыя подробности, но, безъ сомнѣнія, его Dôme du Sature coотвѣтствовалъ моей горѣ Д, а его Volcans de Ruysbrock? чернымъ горамъ съ шапками туфа, обломки котораго виднѣлись повсюду. Упомянутыя озера и болота обозначены на французской картѣ названіемъ "Fondrieres et lacs geles".
Верблюды наши пошли не той дорогой, какой слѣдовало, уклонившись къ сѣверо-востоку, и я послалъ Парпи-бая въ догонку за ними съ тѣмъ, чтобы онъ повелъ верблюжій караванъ къ югу по тому-же направленію, которое взяли лошади.
Въ широкой долинѣ одинъ изъ людей сдѣлалъ находку, ясно доказывавшую, что мы дѣйствительно пересѣкли здѣсь маршрутъ французовъ, а именно, онъ нашелъ старый верблюжій пометъ и нѣсколько кусковъ бѣлаго войлока, изъ котораго дѣлаютъ попоны, предохраняющія спины верблюдовъ отъ тренія вьючнымъ сѣдломъ.
Мы взяли ихъ съ собою, чтобы показать Парпи-баю, который затѣмъ и удостовѣрилъ, что именно такой сортъ войлока изготовляется въ Чархалыкѣ, гдѣ французы запаслись войлоками. Припомнилъ онъ также, что французскій караванъ останавливался тутъ передъ тѣмъ, какъ направиться къ перевалу. Для меня было очень важно опредѣлить пунктъ, гдѣ маршруты наши скрещивались, такъ что оставленныя франдузами визитныя карточки явились для насъ пріятной находкой.
Около озера - 14 мы разбили лагерь - XVIII (прошли 28.4 кил.; абсолютная высота 5,106 м.). Отсюда видна была на OSO цѣлая масса пирамидальныхъ вершинъ и ледниковъ, ялюди опасались, что они преградятъ намъ путь. Бѣдныя животныя наши начали поддаваться. Пришлось бросить одну лошадъ, три другихъ были въ такомъ плохомъ состояніи, что и безъ вьюковъ еле тащились съ ослами; еще одна совсѣмъ изнемогла отъ усталости.
Въ теченіе всего вечера и ночи о Парпи-баѣ не было ни слуху, ни духу, и отсугствіе его и верблюдовъ начало уже тревожить насъ. Рѣшили поэтому простоять на мѣстѣ весь день 3 сентября. Утромъ пропавшіе вернулись. Оказалось, что имъ пришлось бросить еще одну лошадь и осла. Одна изъ козъ тоже выбилась изъ силъ, и ее закололи. Верблюды же и остальныя животныя были сравнительно бодры и принялись теперь на свободѣ щипать траву.
Рано утромъ Исламъ-бай увидалъ корову яка съ двумя телятами, которые паслись по ту сторону озера. Вооружась однимъ изъ нашихъ ружей, онъ направился туда верхомъ. Около обѣда онъ вернулся и съ гордостью объявилъ, что влѣ-пилъ коровѣ двѣ пули, изъ которыхъ одна пробила ей хребетъ. Онъ привязалъ свою лошадъ и затѣмъ ползкомъ подкрался къ животнымъ. Неопытные телята не подозрѣвали опасности, и мать, желавшая спасти ихъ, легко сдѣлалась добычей охотника. Когда же она упала, телята скрылись за ближайшими холмами.
(Съ рисунка автора)
Послѣ обѣда, подъ вечеръ, я отправился туда, чтобы смѣрить убитое животное и сдѣлать съ него набросокъ въ свой альбомъ. Туша уже раздулась въ безформенную массу, твердую, какъ барабанная шкура. Длина коровы отъ края верхней губы до рѣпицы = 2.46 м.; длина головы отъ роговъ до верхней губы 0.575 м., обхватъ морды поверхъ носа 0.45 м., обхватъ головы поверхъ глазъ 0.75 м., обхватъ шеи сейчасъ-же за ушами 0.71 м. Высота отъ нижняго края копытъ до верхняго края лопатокъ 1.37 м., а до верхняго края бедеръ 1.35 (при прямо вытянутыхъ ногахъ); длина хвоста 0,80 м. Длина роговъ снаружи 0.62 м., а внутри 0.40 м; обхватъ роговъ у корня 0.19 м. Обхвата самой туши не измѣряли, такъ какъ она черезчуръ раздулась. Масти корова была черной; кисть на концѣ хвоста густая; копыта крѣпкія; вымя не особенно значительной величины, зато сосцы большіе. Съ боковъ животнаго, точно бахрома, свѣшивалась клоками густая, черная шерсть. Брюхо, напротивъ, было совсѣмъ оголено. Нижняя челюсть снабжена 8 криво поставленными рѣзцами; верхняя широкимъ роговымъ наростомъ. Весь языкъ тоже усѣянърого-выми бугорками, которыми животное срываетъ траву, лишаи и мохъ.
Видя, что область эта изобилуетъ яками, мы рѣшили не брать шкуры коровы въ надеждѣ, что нападемъ на болѣе красиваго быка. Люди только вырубили топоромъ лучшіе куски мяса и вырѣзали весь языкъ, которымъ я въ теченіе нѣсколькихъ дней и лакомился за завтракомъ. Мясо-же оказалось жесткимъ и невкуснымъ. Надо было варить его по нѣ-скольку разъ, чтобъ оно стало хоть немного помягче. Конечно, въ этомъ до нѣкоторой степени виноватъ былъ разрѣженный воздухъ, - вода закипаетъ здѣсь всего при 80 съ чѣмъ то градусахъ*).
Остригли также шерсть съ боковъ и хвоста; изъ нея люди потомъ свили шнурки и бахрому которые надѣвали на лобъ подъ шапку, чтобы защитить глаза отъ солнечнаго блеска.
Въ то время, какъ мы осматривали убитую корову, въ разстояніи 160 шаговъ отъ насъ показалась другая. Она остановилась, съ удивленіемъ глядя на насъ. Наши непривычныя къ охотѣ собаки, однако, спугнули ее, и она быстрой рысью припустилась по холмамъ и исчезла.
Подъ вечеръ увидѣли мы огромного быка, пасшагося въ одиночку. Онъ, повидимому, не обращалъ ни малѣйшаго вниманія на лошадей, пасшихся по близости. Исламъ-бай, котораго била охотничья лихорадка, подкрался къ нему неслышно, какъ пантера, держась все время подъ вѣтромъ, и принялся осыпать животное выстрѣлами.
*) По термометру Цельзія.
Якъ упалъ лишь послѣ третьяго выстрѣла, но тотчасъ же вскочилъ и бросился на своего врага. Слѣдующая пуля заставила его завертвться волчкомъ, но затѣмъ онъ опять устремился на Ислама. Такъ онъ падалъ и вскакивалъ нѣсколько разъ; только седьмая пуля уложила его на мѣстѣ.
(Съ рисунка автора)
Исламъ, торжествуя, вернулся въ лагерь и заявилъ, что теперь у насъ въ рукахъ будетъ чудесная шкура. Животное лежало какъ разъ на нашемъ пути, поэтому мы рѣшили, проходя завтра мимо, оставить околояка нѣсколькихъ людей, которые сняли бы шкуру, и верблюда, который донесъ бы ее до слѣдующаго лагеря. Послѣдній рѣшено было разбить не въ очень большомъ разстояніи оттуда къ востоку.
Итакъ, 4 сентября мы двинулись дальше. Исламъ отлично замѣтилъ мѣсто между двумя холмами, гдѣ упало животное, каково-же было его, да и наше изумленіе, когда мы, прибывъ туда, не кашли яка! Вѣрный слуга мой былъ такъ пораженъ, что не могъ вымолвить слова. Потомъ онъ сталъ увѣрять, что якъ "взаправду былъ мертвъ",когда онъ оставилъ его вчера вечеромъ. По слѣдамъ, отпечатавшимся намягкой сырой почвѣ, мы, одвако, увидѣли, что убитый снова ожилъ и убрался восвояси, не смотря на свои раны. Слѣды показывали также, что животное безпрестанно падало, опять вставало и тащилось дальше. Особенно далеко якъ не могъ уйти, и мы, идя по слѣ-дамъ, дѣйствительно увидали съ одного холма, что онъ разгуливаетъ себѣ около озерка, уткнувъ носъ въ землю.
Когда мы подошли къ нему приблизительно шаговъ на 100, онъ обернулся, остановился и, высоко поднявъ голову, воззрился на насъ. Пущенная въ него пуля привела его въ такую ярость, что онъ ринулся на насъ. Мы сочли за лучшее обратиться въ бѣгство, но не успѣли еще стиснуть ногами бока нашихъ пугливыхъ лошадей, какъ якъ былъ уже въ 20 шагахъ отъ насъ. Тутъ онъ, къ нашему счастью, остановился, грозно хрюкая, дико вращая глазами, пыхтя и кряхтя, взрывая песокъ носомъ и рогами и хлеща себя хвостомъ по бокамъ.
Получивъ еще пулю, онъ завертѣлся на мѣстѣ. Джолдашъ бросился было къ нему, но тотчасъ же обратился въ бѣг-ство, когда разъяренное животное, опустивърога и распустивъ хвостъ по вѣтру, съ ревомъ кинулось за нимъ.
Десятая пуля попала яку въ лѣвую бабку, такъ что нога заболталась въ воздухѣ, и онъ, въ бѣшенствѣ отчаянья, опять завертѣлся на мѣстѣ. Одиннадцатая пуля, пронизавъ лопатку и задѣвъ, вѣроятно, болѣе чувствительные органы, положила конецъ его мученьямъ. Якъ упалъ на правый бокъ. Когда мы приблизились къ нему, онъ сдѣлалъ послѣднее неудачное усиліе встать и скоро издохъ безъ судорогъ и агоніи.
Послѣ того, какъ мы соединенными усиліями повернули его и придали ему естественное положеніе, я срисовалъ его. Это былъ чудесный экземпляръ. "Съѣденные" передніе зубы показывали, что якъ былъ старъ. Оба клыка совсѣмъ ушли въ десны. Внутреннія стороны роговъ были слегка надтреснуты и тоже обличали возрастъ животнаго. Искандеръ, одинъ изъ нашихъ таглыковъ, участвовавшій на своемъ вѣку во многихъ охотахъ на яковъ, сказалъ, что убитому яку было около 20 лѣтъ, и что вообще дикій якъ живетъ среднимъ числомъ шестью годами дольше домашняго, который къ 20 годамъ становится негоднымъ.
Длина туловища отъ верхней губы до рѣпицы хвоста равнялась 3.25 м.; длина хвоста съ пучкомъ волосъ на концѣ 1.07 м.; хвостъ у корня имѣлъ въ обхватѣ 0.19 м. Длина головы отъ темени до верхней губы 0.725 м.; разстояніе на лбу между глазами0.43 м. Длина роговъ съ наружной стороны 0.775 м., съ внутренней 0.50 м.; они были сильно изогнуты; въ обхватв у корня рога имѣли 0.36 м.; разстояніе между концами роговъ равнялось 0.31 м. Обхватъ головы поверхъ носа - 0.62 м., поверхъ глазъ 1.13 м. Обхватъ шеи за ушами 1.24 м. Туловище, сейчасъ за передними ногами, имѣло въ обхватѣ 2.45 м. Длина шерсти на бедрахъ равнялась 0.65м., а на переднихъ ногахъ 0.54 м.; длина бороды отъ 0.10 до 1.15 м. Копыта переднихъ ногъ имѣли въ окружности 0.42 м., а въ діаметрѣ 0.11 м.
(Съ рисунка автора)
Якъ былъ одѣтъ великолѣпной, густой, ровной шерстью; бахрома на бокахъ была такая плотная, что образовывала мягкую подстилку, когда якъ ложился и, должно быть, вполнѣ защищала животное отъ Тибетскихъ холодовъ. Масти якъ былъ черной, только на бокахъ шерсть впадала въ бурый оттѣнокъ. Вдоль всего хребта шла шерсть подлиннѣе и тоже чернаго цвѣта. Вокругъ маленькихъ карихъ глазъ съ черными зрачками и разрѣзомъ только въ 0.043 м., шелъ скорѣе рѣдень-кій пухъ, чѣмъ волосъ. На лбу и между рогами, напротивъ волосъ былъ густъ и похожъ на кудель; на носу шерсть впадала въ сѣрый оттѣнокъ.
Языкъ былъ покрытъ необычайно острыми и твердыми роговыми бугорками, какъ и у домашняго яка; языкъ и десны имѣли синеватый оттѣнокъ. Морда была очень широка, ноздри удлиненныя и сплюснутыя, съ чуть косымъ разрѣзомъ. Рога необычайно могучіе и страшные съ острыми концами. Густая бахрома свѣшивается съ боковъ до самой земли, когда якъ стоитъ, и образуетъ, какъ сказано, мягкую подстилку, когда онъ ложится.
Хвостъ у этого яка былъ огромный, копыта крѣпкія, сильно развитыя, какъ и требуется, чтобы носить такую тяжелую тушу по каменистой неровной поверхности.
Когда животное стоитъ, горбъ образуетъ рѣзко выступающее возвышеніе, круто спускающееся къ головѣ, всегда опущенной носомъ въ землю; къ спинѣ горбъ спускается болѣе полого. Высота яка, если мѣритъ съ вершины горба, поэтому гораздо значительнѣе, нежели если мѣрить съ крупа.
Само собой разумѣется, что вѣсъ такой животины громадный. Съ трудомъ могли мы поднять одну голову, а шкуру, чтобы взвалить ее на верблюда, едва подняли 4 человѣка. Съ головы шкуры не сняли, рѣшивъ заняться этимъ на свободѣ въ лагерѣ.
Можно только удивляться тому, что такое огромное животное въ состояніи жить и развивать въ себѣ такую мускульную силу въ этихъ горныхъ областяхъ со скуднымъ подножнымъ кормомъ, который зимою и вовсе пропадаетъ, а лѣтомъ отличается жесткостью и горечью, такъ что наши караванныя животныя могли ѣсть его лишь съ голодухи.
Когда яка преслѣдуютъ, онъ бѣжитъ довольно быстрой рысью, опустивъ хвостъ, слегка приподнявъ голову и волоча по землѣ свою боковую бахрому. Въ общемъ, неуклюжее животное бѣжитъ хотя и тяжело, но очень разгонисто и имѣетъ еще то преимущество, что никогда не запыхается, тогда какъ преслѣдователь скоро начинаетъ задыхаться въ этомъ разрѣжен-номъ воздухѣ.
Если къ яку подойдутъ поближе, и онъ почуетъ опасность, то пускается галопомъ, опустивъ голову и поднявъ хвостъ кверху. Выстрѣлы и пули заставляютъ его остановиться, a рана - перейти къ нападенію на врага, которому тогда надо держать ухо востро.
Искандеръ и остальные наши таглыки разсказывали, что въ Черченѣ, Чокалыкѣ и Ачанѣ (селенія, расположенныя около сѣверной подошвы Кунь-луня) живутъ "паваны" - охотники, почти исключительно промышляющіе охотой на яковъ. Они преслѣдуютъ яковъ въ областяхъ Арка-тага и Чименъ-Тага въ Сѣверномъ Тибетѣ, къ югу отъ Лобъ-Нора. Охотника обыкновенно сопровождаютъ двое людей съ ослами, чтобы доставить въ лагерь шкуры.
(Съ рисунка автора)
Большею частью охотники соединяются ради безопасности по двое, по трое или въ цѣлыя партіи. Вываютъ и такіе опытные, ловкіе стрѣлки, которые убиваютъ яка на повалъ первою же пулей, пущенной въ сердце. Стрѣляютъ они обыкновенно не далѣе, какъ въ 60 шагахъ, и цѣлятся въ мѣсто за горбомъ. Если пуля попадетъ въ тазовую область, животное падаетъ обыкновенно не ранѣе, какъ на 3-й, на 4-й день. Въ остальныхъ мѣстахъ пуля почти что и не беретъ яка.
Цѣлиться въ голову въ большинствѣ случаевъ значитъ попусту тратить заряды, такъ какъ пуля не въ состояніи про бить тостѣйших черепныхъ костей. Получивъ пулю въ лобъ, якъ только замотаетъ головой да зафыркаетъ. Прострѣ-лить яку ногу, какъ это ни жестоко, даетъ охотнику то преимущество, что ему легче затѣмъ приблизиться къ животному на вѣрный выстрѣлъ или спастись отъ него бѣгствомъ, если якъ бросится на врага. Наша охота на яка ясно показала, что всѣ выстрѣлы, попадающіе въ иные органы, кромѣ названныхъ, болѣе чувствительныхъ, не достигаютъ цѣли.
Ружья, которыми бываютъ вооружены эти охотники, изготовляются въ городахъ Восточнаго Туркестана. Это кремневыя ружья, съ тяжелымъ и длиннымъ стволомъ, насаженныя на подставку изъ роговъ антилопы. Положивъ ружье на плечо, охотники ползкомъ подбираются къ звѣрю, пользуясь для прикрытія малѣйшею неровностью поверхности. Приблизившись на вѣрный выстрѣлъ, они опираютъ ружье на подставку и долго хладнокровно цѣлятся прежде, чѣмъ выстрѣлить.
Убивъ животное, охотники тотчасъ снимаютъ съ него шкуру и разрѣзаютъ ее на три части, такъ что двѣ линіи разрѣзовъ идутъ непосредственно вдоль верхняго края боковой бахромы, а третья посреди брюха. Крестецъ и горбъ, называемые "сиритъ" даютъ самую лучшую кожу, которая идетъ на сѣдла, подпруги, ремни для уздечекъ, кнутовъ и пр., a также на туфли. Кожа съ брюха идетъ обыкновенно на выдѣлку тѣхъ же предметовъ, но сортомъ будетъ похуже. Кожа съ ногъ идетъ на "тюрюки", мягкія туфли, составляющія обычную обувь таглыковъ. Хвосты яковъ идутъ на "туги", украшающіе мазары.
Въ Черченѣ, Чакалыкѣ и Ачанѣ шкуры яковъ скупаются купцами, которые везутъ ихъ въ Хотанъ для перепродажи кожевникамъ. Яковая кожа очень цѣнится за свою прочность и неизносимость. За шкуру взрослаго яка - быка охотникъ выручаетъ около 8 рублей; за шкуру коровът или теленка гораздо меньше. Шкуры, снимаемыя съ послѣднихъ, разрѣзаютъ только на двѣ части; цѣликомъ ихъ всетаки не увезти на одномъ ослѣ.
Таглыки основательно считаютъ охоту на яковъ опаснымъ дѣломъ и предпочитаютъ поэтому охотиться за ними цѣлыми партіями. Можно представить себѣ положеніе охотника, на котораго бросится разъяренный звѣрь: охотнику нужно время, чтобы зарядить свое неуклюжее ружье, такъ что ему не легко выйти изъ борьбы цѣлымъ и невредимымъ. Попади онъ только подъ это чудовище, бросающееся на него, выставивъ рога, онъ будетъ раздавленъ въ одно мгновеніе.
Вотъ въ общихъ чертахъ свѣдѣнія, вынесенныя мною изъ знакомства съ этимъ животнымъ, оживляющимъ нагорныя пустыни Тибета и возбуждающимъ наше удивленіе не только своимъ внушительнымъ видомъ, но и тѣмъ, что оно одно изъ тварей земныхъ противустоитъ холодамъ, суровому климату, ужаснѣйшимъ снѣгамъ и бурямъ съ градомъ на этихъ почти недосягаемыхъ высотахъ. Якъ равнодушенъ ко всему этому; градъ, хлещущій его по бокамъ, какъ будто даже доставляетъ ему удовольствіе. Онъ спокойно щиплетъ себѣ траву, когда вьюга окутываетъ его словно облаками. Одно ему не совсѣмъ по вкусу: лѣтнее солнце. И, если день кажется ему очень жаркимъ, онъ принимаетъ ванну въ ближайшемъ ручьѣ или подымается въ область ледниковъ и снѣжныхъ полей и тутъ наслаждается прохладой, валяясь на тонкомъ, бѣломъ, какъ мука, снѣгу.
