7 марта мы выступили только около 11 часовъ утра, такъ какъ дожидались, пока насъ обогрѣетъ солнышкомъ, да и утомлены были отъ ходьбы и долгаго бодрствованія наканунѣ. Киргизы повели насъ между низкими холмами вдоль ручья Кара-су -- «Черной воды» -- называемаго такъ потому, что вода въ немъ ключевая и по своей прозрачности кажется почти черною въ глубокихъ мѣстахъ. Раза два переѣзжали черезъ ручей по непрочному ледяному мосту, подъ которымъ бурлила и звонко плескала вода. Мѣстами она была свободна ото льда и текла между камнями.
Медленно подвигался караванъ по сугробамъ, которые, казалось, становились все глубже. На востокѣ виднѣлся край долины Алая, гдѣ отроги хребтовъ Алайскаго и Заалайскаго сливаются, образуя подобіе корыта. Послѣдній изъ названныхъ хребтовъ обрисовывался все яснѣе, но производилъ все менѣе внушительное впечатлѣніе, такъ какъ относительныя высоты мало по малу уменьшались. Снѣжный гребень хребта сіялъ ослѣпительнымъ блескомъ, отливая серебромъ и лазурью, а надъ нимъ вздымалось ярко-голубое небо. Вокругъ одѣтыхъ сосной вершинъ горы Кауфмана, словно вѣнчальная фата, повисли легкими клочками бѣлыя облачка. Какая холод ная, каменная невѣста!
Лошади съ трудомъ брели по снѣгу, а людямъ приходилось глядѣть въ оба за вьюками, которые часто сползали; въ особенно тяжелыхъ для перехода мѣстахъ раздавались характерныя покрикиванья проводниковъ: «Имамъ Адамъ, бисмил-лахъ!» или по просту: «Гайда!» Собака наша, видимо, наслаждалась жизнъю, - то ныряла въ сугробахъ, то каталась въ своей лохматой шубѣ по снѣгу, то шаловливо набирала снѣгу въ пасть, то, какъ стрѣла, мчалась впереди каравана.
Вообще-же, собака эта съ самаго начала была какой-то дикой, и мнѣ такъ и не удалось хорошенько приручить ее. Воспитаніе среди киргизовъ сказывалось въ томъ, что ее никакъ нельзя было заманить въ мою кибитку, -- магометане считаютъ собаку нечистымъ животнымъ и находятъ, что прахъ отъ ногъ ея оскверняетъ человѣческое жигъе. Я хотѣлъ отучить Джолчи отъ этого глупаго предразсудка, но нельзя было заставить ее переступить порогъ кибитки ни добромъ, ни угрозой. Она никогда въ жизни не ставила своей ноги въ кибитку и, должно быть, твердо забрала себѣ въ голову, что ей тамъ и дѣлать нечего.
Климатъ въ этой области имѣетъ свои особенности. Съ одной стороны солнце такъ и палитъ вамъ лицо, а другая сто рона лица, находящаяся въ тѣни, почти мерзнетъ. Въ тихую погоду, при ясномъ небѣ, въ полдень становится такъ жарко, что сбрасываешь съ себя бараній тулупъ, но достаточно облачка, или тѣни отъ горы, которыя бы загородили солнце, и васъ насквозь прохватитъ холодомъ. Кожа на лицѣ лупится, сходитъ нѣсколько разъ, а потомъ становится сухой, жесткой, какъ пергаментъ, и бронзоваго цвѣта, какъ у индуса. 5-го марта около полудня термометръ въ тѣни показывалъ?10°, а инсоляціонный термометръ 52°.
Скоро начало смеркаться, и у меня спина устала отъ тяжелаго тулупа. Такъ какъ навьюченныя лошади шли слишкомъ тихо, и намъ оставалось еще тащиться такимъ образомъ часа два до стоянки, то я въ сопровожденіи Минъ-баши оставилъ караванъ и отправился въ потьмахъ впередъ. Минъ-баши ѣхалъ впереди, а за нимъ по слѣдамъ его лошади я. Тяже-лый выдался путь; если-бы не яркія звѣзды, было бы темно, хоть глазъ выколи. Время все шло, и будь тутъ въ маленькомъ караванъ-сараѣ Боръ-доба хозяинъ, онъ былъ-бы навѣрное сильно изумленъ, увидавъ въ такую позднюю пору у своихъ дверей двухъ занесенныхъ снѣгомъ путниковъ.
Чтобы читатель не возымѣлъ преувеличеннаго представленія объ этомъ караванъ-сараѣ, или -«рабатѣ», я поясню, что это ни что иное, какъ маленькая землянка съ крышей, подпертой кольями; посреди пола четыреугольное возвышеніе, служащее мѣстомъ отдыха для путешественниковъ. По распоряженію Ферганскаго губернатора такія лачуги разбросаны во многихъ пунктахъ между Маргеланомъ и Памирскимъ постомъ ради облегченія почтовыхъ сообщеній. Этотъ караванъ-сарай былъ расположенъ у подошвы одинокаго холма и потому носилъ названіе Боръ-доба, правильнѣе «Бозъ-тепе», т. е. «сѣраго холма». Мы немедленно заснули и проснулись только, когда съ шумомъ и гамомъ подошелъ караванъ. Тутъ мы напились чаю и отлично поужинали.
По пути въ Боръ-доба мы видѣли слѣды восьми волковъ, бѣжавшихъ вразсыпную по направленію отъ Алайскаго хребта къ Заалайскому. Дальше, на спускѣ между холмами слѣды соединялись; тутъ было мало дорогъ, и выбирать было неизъ чего. Киргизы сказали, что здѣсь проходитъ стараяизвѣстная волчья тропа. Когда на зарѣ люди встали посмотрѣть лошадей, то видѣли семь волковъ, рысцой направлявшихся къ Кызылъ-арту.
(Съ фотографіи автора).
Въ этихъ областяхъ волки встрѣчаются очень часто. Лѣтомъ они обыкновенно держатся въ долинѣ Алая и таскаютъ у киргизовъ барановъ. Собаки чуютъ волковъ за версту, за двѣ, но тѣ нерѣдко надуваютъ ихъ; волки недѣлями слѣдятъ за стадомъ и стерегутъ удобный случай для нападенія. Кро-вожадны они невѣроятно и, если нападутъ на стадо безъ пастуха, то перерѣжутъ всѣхъ барановъ. Мнѣ разсказывали, что недавно одинъ волкъ зарѣзалъ ночью 180 барановъ у одного киргиза изъ Учъ-тепе. Зато горе подстрѣленному волку, попадающемуся живьемъ въ руки своего врага, киргиза! Въ разинутую пасть ему всовываютъ короткій толстый колъ, который прикручивается къ скуламъ, другую-же палку привязываютъ къ ногѣ, чтобы звѣрь не могъ удрать, и начинаютъ всячески мучить и терзать его, пока въ немъ остается хоть искра жизни. Я разъ положилъ конецъ мученіямъ одного такого несчастнаго грѣшника. Когда въ долинѣ Алая выпадаетъ глубокій зимній снѣгъ, волки уходятъ на Памиръ и бродятъ по берегамъ Кара-куля, гдѣ живутъ главнымъ образомъ охотой на великолѣпныхъ архаровъ (горные бараны - ovis poli), кіиковъ (дикихъ козъ) и зайцевъ. За архарами волки охотятся съ болышими хитростями, устраивая на нихъ настоящія облавы.
(Съ фотографіи автора).
Обыкновенно хищники отбиваютъ отъ стада одного или нѣ сколькихъ изъ этихъ быстроногихъ животныхъ, которые затѣмъ и загоняются разставленными по пути волками-загонщиками или въ какой нибудь тупикъ въ ущельѣ, или на круто обрывающуюся скалу, гдѣ преслѣдователи и окружаютъ ихъ. He умѣя карабкаться на высокіе уступы, волки терпѣливо ждутъ, пока тонкія ноги архара онѣмѣютъ отъ усталости, и бѣдняга скатится прямо въ когти голодныхъ хиіцни-ковъ.
Около Кара-куля мы часто видѣли цѣлыя стада мирно пасущихся архаровъ въ какой нибудь одной-двухъ верстахъ отъ насъ. Киргизы различали ихъ на невѣроятныхъ разстояніяхъ, мнѣ-же приходилось прибѣгать къ лучшимъ моимъ биноклямъ,
(Съ фотографіи автора).
чтобы слѣдить за движеніями животныхъ. По дорогѣ часто видѣли мы также выбѣленные солнцемъ черепа архаровъ, съ ихъ красиво выгнутыми рогами, - должно быть остатки волчьихъ жертвъ.
По словамъ киргизовъ, встрѣча съ парою волковъ представляетъ для одинокаго путника серьезную опасность. Въ подтвержденіе своихъ словъ киргизы разсказывали мнѣ много ужасныхъ исторій о волкахъ. Такъ, нѣсколько лѣтъ тому назадъ, волки напали на перевалѣ Талдыкъ на одного киргиза, и черезъ нѣсколько дней нашли отъ послѣдняго только одинъ черепъ, да кости. Въ другой разъ одинъ киргизъ погибъ во время бурана на перевалѣ Кызылъ-артъ; черезъ нѣсколько дней трупъ его нашли въ снѣгу, но лошадь его оказалась цѣ-ликомъ съѣденной волками. Одинъ изъ моихъ проводниковъ киргизовъ и одинъ джигитъ были прошлою зимою окружены двѣнадцатью волками; по счастью, люди были хорошо вооружены и застрѣлили двухъ волковъ, которые тотчасъ же и были пожраны своими товарищами; послѣ того послѣдніе обратились въ бѣгство.
Въ Боръ-добѣ мы оставались день, и я произвелъ различныя наблюденія. Между прочимъ сдѣланъ былъ разрѣзъ снѣжнаго покрова, толщина котораго равнялась здѣсь 91 сантим., и оказалось, что онъ состоялъ изъ шести различныхъ слоевъ. Са-мый нижніи, толщиной въ 21 сантим., былъ грязенъ, плотенъ и твердъ почти какъ ледъ; самый верхній, толщиной въ 43 сантим., былъ чистъ и рыхлъ. Можно считать, что эти различные слои соотвѣтствуютъ различнымъ періодамъ выпаденія снѣга. Нижніе слои сдавлены тяжестью верхнихъ и видно, что зимою снѣгъ доходитъ тутъ до двухъ метровъ глубины.
Хотя температура въ 3 часа пополудни равнялась?13.6°, а инсоляціонный термометръ показывалъ 46.6°, температура въ снѣгу всего на глубинѣ 3 сантим., равнялась - 22.5°; это показываетъ, что колебанія суточной температуры воздуха едва замѣтны даже на такой незначительной глубинѣ (въ предшествующую ночь минимальный термометръ показалъ - 28.2°). По мѣрѣ приближенія къ поверхности почвы температура понемногу повышалась и на глубинѣ 43 сантим. равнялась ?11°, на глубинѣ 58 сантим. - 8°, на глубинѣ 65 сантим. - 7.8°, на глубинѣ 70 сантим. - 5.7° и у поверхности почвы, на глубинѣ 91 сантим. подъ снѣжнымъ покровомъ - 4.4°.
Съ помощью заступа и кирки была вырыта въ замерзшей, какъ камень, почвѣ яма въ 61 сантим. глубины; на этой глубинѣ термометръ показалъ - 0.9°. Произведенныя здѣсь наблюденія выяснили, что почва промерзла на глубину свыше одного метра, что и совпадало съ результатами наблюденій, сдѣланныхъ мною въ другихъ мѣстахъ Памира. Лѣтомъ почва, по словамъ киргизовъ, оттаиваетъ совершенно.
Утромъ 9 марта всѣ мои киргизы пали на колѣна въ снѣгъ, вознося Аллаху мольбы о счастливомъ перевалѣ черезъ опасный Кызылъ-артъ, гдѣ часто разражаются внезапные гибельные бураны. Я ждалъ тяжелаго перехода, но оказалось, что Кызылъ-артъ далеко не представлялъ такихъ трудностей, какъ Тенгисъ-бай; да и надо прибавить, что съ погодой намъ посчастливилось на рѣдкость. Уже около Боръ-доба подымаешься на такую высоту, что подъемъ на самый перевалъ, находящійся на самомъ гребнѣ Заалайскаго хребта, не кажется особенно крутымъ. Ручеекъ, который весной и лѣтомъ струится внизъ съ перевала, замерзъ теперь до самаго дна, и въ прозрачномъ чистомъ льду его ясно отражалось голубое небо. Горы состояли по болыней части изъ кирпично и кроваво-краснаго песчаника, бураго или свѣтло-зеленаго и сѣраго сланца, а дно долины все было усѣяно щебнемъ и гальками? продуктами процесса вывѣтриванія.
Выше подъемъ на перевалъ становился понемногу круче, и снѣгъ глубже. Но мы счастливо достигли гребня (4,271 м.), гдѣ дулъ ледяной, сѣверный вѣтеръ, пронизывавшій насъ до костей сквозь тулупы и валенки. На самомъ перевалѣ возвышается курганъ -могила святого Кызылъ-арта, представляющій кучу камней, украшенную «тугами», т. е. шестами, на которыхъ навѣшаны разныя тряпки, лохмотья и рога антилопъ - дары благочестивыхъ киргизовъ. Около кургана киргизы мои опять упали на колѣни и возблагодарили Ал-лаха за благополучный перевалъ.
Они сообщили мнѣ, что Кызылъ-артъ былъ «ауліе», т. е. святой, который во времена пророка направился изъ долины Алая на югъ, чтобы распространять истинную вѣру, и во время своего странствованія открылъ перевалъ, носящій теперь его имя и служащій, какъ говорятъ, и мѣстомъ его погребенія. Другіе киргизы давали болѣе правдоподобное объясненіе, что курганъ только сложенъ въ честь этого святого, а не представляетъ его могилы. Кромѣ того киргизы вѣрятъ, что не открой святой мужъ перевала Кызылъ-арта, и до сихъ поръ нельзя было-бы проникнуть въ Памиръ. Преданіе говоритъ еще, что шесть братьевъ Кызылъ-арта были также святыми и назывались Музъ-артъ, Кокъ-артъ, Хатынъ-артъ, Калынъ-артъ, Гезъ-артъ и Агъ-артъ. Всв эти имена и пріуро-чены къ переваламъ, ведущимъ въ Памиръ. «Артъ» - одно изъ многихъ, существующихъ въ киргизскомъ языкѣ словъ, обозначающихъ «проходъ».
На южной сторонѣ перевала оказалось сначала очень много снѣга, но затѣмъ снѣжный покровъ становился мало по малу тоньше. Послѣ восьмичасовой ходъбы мы достигли маленькаго караванъ-сарая Кокъ-сая.
Мнѣ этотъ пунктъ особенно памятенъ потому, что я отмѣтилъ тамъ самую низкую температуру за все время моего путешествія по Азіи; ртуть понизилась до - 38.2°, т. е. была недалеко отъ точки своего замерзанія.
Къ югу отъ Кызылъ-арта ландшафтъ пріобрѣтаетъ совершенно иной характеръ. Снѣгу становится совсѣмъ мало, почва на большихъ протяженіяхъ обнажена отъ него, и покрыта щебнемъ и пескомъ; формы горъ становятся болѣе округленными; относительныя высоты уменьшаются, и гребни горъ отдѣляются другъ отъ друга широкими отлогими и корытообразными долинами. Между Кызылъ-артомъ и Акъ-байталомъ простирается около Кара-куля область, не имѣ-ющая стока водъ въ Аму-дарью, и такимъ образомъ продукты вывѣтриванья горъ остаются здѣсьи содѣйствуютъ нивеллировкѣ мѣстности. Здѣсь можно въ маломъ масштабѣ найти тѣ же области, на какія подраздѣляетъ Рихтгофенъ весь азіат-скій материкъ вообще, т. е. «не имѣющія стока водъ», «пери-ферическія» и «переходныя».
10 марта мы цѣлый день ѣхали на юго-востокъ; сначала пересѣкли открытую корытообразную долину, окруженную низкими, одѣтыми снѣгомъ гребнями горъ; на самомъ-же днѣ долины снѣгъ лежалъ рѣдкими жиденькими клоками. Прямо передъ нами вырисовывалась обособленная гористая область; на право долина расширялась и граничила съ низкими округленными холмами. Налѣво выступалъ къ юго-западу низкій горный отрогъ, примыкавшій къ обособленной гористой об ласти.
Мѣстность по тому направленію, по которому мы шли, все повышалась, и послѣ четырехчасовой ходьбы мы достигли небольшого перевала Учъ-булака, съ вершины котораго открылась на юго-востокѣ чудесная панорама. Далеко внизу виднѣлась сѣверо-восточная часть озера Кара-куля, покрытая льдомъ и снѣгомъ и окруженная мощными горами, также окутанными отъ подошвы до вершины сплошнымъ сн ѣжнымъ покровомъ. На самомъ перевалѣ снѣгъ доходилъ до 4 дюймовъ глубины и былъ покрытъ настомъ - твердой и сухой корою, жесткой, какъ пергаментъ, и такой крѣпкой, что она зачастую сдерживала лошадей. Мы какъ будто шли по туго натянутой барабанной кожи.
Отъ Учъ-булака дорога опять пошла черезъ широкую степь, которая почти незамѣтно спускалась отъ подошвы горъ къ сѣверному берегу озера и была покрыта, хоть и не сплошь, снѣгомъ. Отъ вліянія преобладающихъ здѣсь западныхъ и сѣверо-западныхъ вѣтровъ, снѣжный покровъ образуетъ мѣстами точно дюны, а мѣстами напоминаетъ лужицы изъ пролитыхъ и мало по малу застывшихъ сливокъ. Степь покрыта рѣдкой порослью терескена, твердаго, какъ дерево, искривленнаго, сухого кустарника, доставляющаго прекрасное топливо.
Въ 6 часовъ солнце сѣло. Тѣни отъ горъ на западв такъ быстро набѣжалн на равнину, что взоръ еле могъ услѣдить за ними. На востокѣ тѣни болѣе медленно сползали по скатамъ горъ; скоро лишь высочайшія пирамидальнвія вершины ихъ остались еще освѣщенными солнцемъ. Черезъ четверть часа вся мѣстность была окутана сумерками. Горы на востокѣ вырисовывались на фонѣ темнаго неба голубовато -бѣлыми холодными призраками, тогда какъ западныя темнѣли черными силуэтами на блещущемъ яркими лазурными и пурпурными тонами горизонтѣ.
Мы пріютились въ землянкѣ неподалеку отъ берега Кара-куля и нашли тамъ теплый и удобный ночлегъ.
Съ маленькимъ, хорошо подобраннымъ караваномъ, состоящимъ изъ двухъ сартовъ-джигитовъ, двухъ закаленныхъ киргизовъ, пяти верховыхъ и двухъ вьючныхъ лошадей, выступилъ я 11 марта на юго-западъ по льду Кара-куля. Мы взяли съ собой продовольствія и топлива на два дня, небольшую островерхую киргизскую палатку, кирки, топоры, заступы и бичевку съ лотомъ. Остальные люди и лошади должны были отправиться къ слѣдующей стоянкѣ, неподалеку отъ юго-восточнаго берега Кара-куля, и тамъ ждать насъ.
Площадь Кара-куля равняется 30?40 кв. верстамъ; со леное озеро это окружено значительными горными хребтами, которые, впрочемъ, на сѣверѣ, на востокѣ и на юго-востокѣ отступаютъ отъ озера и отдѣляются отъ него равниной въ нѣсколько верстъ ширины. Киргизы назвали его «Чернымъ озеромъ» (Кара-куль), потому что воды его кажутся лѣтомъ черными въ сравненіи съ окружающими горами, нерѣдко покрытыми снѣгомъ даже въ это время года. Максимумъ длины озера ?20 верстъ, а ширины 15. Выступающимъ на южномъ берегу полуостровомъ и островомъ, расположеннымъ у противоположнаго сѣвернаго берега, озеро дѣлится на два бассейна, - восточный, очень мелководный, и западный, обширный и съ круто обрывающимися берегами. Восточная часть озера и была цѣлью нашихъ изслѣдованій въ первый день экскурсіи.
(Съ фотографіи автора).
Пройдя четыре версты по льду, мы сдѣлали привалъ; затѣмъ были пущены въ ходъ топоры, кирки и заступы, и послѣ тяжелой часовой работы мы пробили ледяной покровъ, толщина котораго доходила здѣсь до 91 сантим. Ледъ былъ ровный, какъ стекло, прозрачный и хрупкій. Послѣдній ударъ кирки открылъ темнозеленую прорубь, въ которую шипя полилась хрустальная, горькая на вкусъ вода, и не дошла до краевъ ледяного колодца всего на нѣсколько сантиметровъ. Бичевка съ лотомъ, раздѣленная узлами на концы въ 10 метр. каждый, была погружена въ воду. Глубина оказалась только 12.57 метр. Вода въ проруби имѣла?0.4°, а на днѣ озера
(Съ фотографіи автора).
На прорубку льда пошелъ часъ; прорубь на поверхности имѣла въ діаметрѣ больше метра. Какъ только она была готова, ледъ началъ трещать и стрѣлять; своеобразные звуки, выходившіе какъ будто изъ подъ низу, слѣдовали одинъ за другимъ.
Еще 4 версты, и новая прорубь; отъ нея мы пошли къ сѣверо-западу по направленію къ острову; по дорогѣ прорубили еще третью прорубь и въ сумерки вышли на берегъ глубоко вдающейся въ островъ бухты. По этому острову, гдѣ не было ни дорогъ, ни тропинокъ и гдѣ, по словамъ моихъ киргизовъ, до сихъ поръ не бывало ноги человѣческой, мы ѣхали съ часъ, пока нашли удобное мѣсто для стоянки. Здѣсь разбили небольшую войлочную палатку; передъ входомъ развели костеръ и, поужинавъ, провели среди Кара-куля, на высотѣ почти 4,000 метр. надъ уровнемъ моря холодную (? 29°) и дождливую ночь.
Окоченѣлые, промокшіе и вялые выступили мы на другой день раннимъ утромъ и направились прямо къ западу отъ острова. Пройдя 4 1/2 версты, начали дѣлать измѣренія въ западномъ бассейнѣ озера. Внутреннее напряженіе въ массѣ льда, обусловленное одинаковымъ давленіемъ со всѣхъ сторонъ, безъ сомнѣнія, до нѣкоторой степени нарушилось нашей ѣздой по льду, вызывавшей усиленное давленіе сверху, и насъ все время преслѣдовали самые странные звуки. To слышались басовые тоны органа, то какъ будто подъ нами перекатывали большіе барабаны и били въ нихъ, то слышался стукъ захлопываемой двери кареты, то какъ будто швыряли въ озеро болыной камень. Визжащіе и скрипящіе звуки смѣ-няли одинъ другой; иногда слышались даже словно мощные взрывы подводныхъ минъ.
При особенно громкихъ выстрѣлахъ лошади испуганно настораживали уши, люди удивленно прислушивались и переглядывались. Сарты полагали сначала, что это «бьются о ледъ головами большія рыбы», но болѣе свѣдущіе киргизы разъяснили имъ, что въ Кара-кулѣ рыбы не водится. На мой-же вопросъ, откуда идутъ эти странные звуки и что происходитъ тамъ, въ глубинѣ, они отвѣчали: «Богъ вѣсть!» Во всякомъ случаѣ, если это злоумышляла противъ насъ коварная Рана*), то ошиблась въ расчетахъ: ледъ выдержалъ подъ нами, да сдержалъ-бы и цѣлый Стокгольмъ.
И въ этотъ день чудесная погода вполнѣ благопріятствовала работѣ въ воздухѣ не шелохнулось, небо было безоблачно, и твердый въ 7 сантим. толщины снѣговой покровъ на льду не давалъ лошадямъ скользить и спотыкаться. Какъ не похоже это было на устрашающія описанія Кара-куля, слышанныя мною въ Туркестанѣ. Мнѣ говорили, что тутъ постоянно
*) По Скандинавской ми?ологіи Рана - богиня водяной бездны. Примѣч. перев.
свирѣпствуютъ бураны, что каждую снѣжинку мгновенно подхватываетъ вѣтромъ, и что вѣтеръ снесетъ весь караванъ по гладкому, какъ зеркало, льду. Старались даже увѣрить меня, что проруби придется прорубать въ самой палаткѣ, a вмѣсто того мы работали теперь на волѣ, наслаждаясь солнечнымъ свѣтомъ!
Въ теченіе дня мы сдѣлали переходъ съ сѣвера на югъ, черезъ западную половину озера и прорубили по пути еще четыре проруби. Въ нижеслѣдующей таблицѣ первый столбецъ показываетъ нумера прорубей, второй глубину озера въ метрахъ, третій температуру воды на днѣ озера, и четвертый толщину льда.
Восточная половина.
I 12.57 м. 1.2° 91 сантим.
II 13.05 1.6° 106
III 19.15 1.8° 76
Западная половина.
IV 221.40м. 3.4° 48 сантим.
V 228.10 3.6° 46
VI 230.50,, 3.5° 42
VII 78.10 2.1° 53
Таблица показываетъ, что восточная половина озера мелководна, тогда какъ западная очень глубока. Да и одного взгляда на карту, а тѣмъ болѣе на самое озеро, достаточно, чтобы составить себѣ такое-же понятіе о рельефѣ дна озера, какое подтверждаетъ эта таблица. Восточная половина окаймлена отлогой равниной, а западная крутыми горами.
Питается озеро ключами, впадающими въ него въ формѣ небольшихъ ручейковъ, а также водой, получающейся при таяніи мѣстныхъ снѣговъ и наполняющей ложбинки. Осо-бенно много ключей на восточномъ берегу, гдѣ они образуютъ большія болота и озера. Таблица указываетъ еще на одно явленіе, настолько естественное, что оно и не требуетъ объясненій, а именно, что чѣмъ выше глубина, тѣмъ выше и температура воды на днѣ озера и тѣмъ тоньше ледяной покровъ въ данномъ мѣстѣ.
Когда мы направились къ послѣдней проруби и прошли выступающую въ озеро косу, передъ нами открылся чудесный видъ на южную бухту Кара-куля. Фонъ образовывали мощныя, одѣтыя въ снѣга горы, на западѣ къ озеру спускались горные скаты, падающіе подъ угломъ 20°; на восточномъ берегу къ подошвѣ горъ шелъ ровный подъомъ. Рельефъ мѣстности показывалъ, что глубина южной части бухты врядъ ли превышаетъ 50 метровъ.
Послѣднюю прорубь вырубили посреди устья бухты. Когда прорубь была готова, трое изъ моихъ людей попросились ѣхать впередъ съ вьючными лошадъми, чтобы успѣть разбить къ моему пріѣзду палатку на мѣсгѣ условленной ночевки у Акъ-тама къ югу отъ восточной части озера. Я остался съ джигитомъ Ширъ, произвелъ въ сумеркахъ наблюденія, и двинулся въ путь, когда уже совсѣмъ стемнѣло. Около 5 верстъ ѣхали мы по льду черезъ бухту по слѣдамъ моихъ людей, ясно виднымъ на тонкомъ снѣговомъ покровѣ. Около берега, однако, мы потвряли слѣдъ и часъ за часомъ ѣхали въ темнотѣ по полуострову, покрытому щебнемъ, пескомъ и проч. продуктами разложенія горыыхъ породъ, наугадъ.
Окоро взошелъ серповидный мѣсяцъ и освѣтилъ пустынный ландшафтъ, гдѣ не было и признака жизни, не слышно было ни звука. Время отъ времени мы останавливались и подавали голосъ, но никто не откликался намъ. Разъ мы было нашли слѣдъ въ небольшомъ сугробѣ, но опять потеряли его, когда мѣсяцъ заволокло вечернимъ туманомъ. Послѣ четырехчасовой ѣзды мы достигли восточнаго берега озера, но здѣсь не было видно ни верховыхъ, ни сигнальныхъ костровъ, никакого бивуака. Очевидно, люди мои отправились другой дорогой, но какой?
Еще съ часъ ѣхали наугадъ, но такъ какъ поиски наши оставались тщетными, то мы сдѣлали привалъ на низкой, ровной песчаной площадкѣ, покрытой мѣстами тонкимъ налетомъ снѣга. Разбили примитивный бивуакъ; чемоданъ съ картами, записными книжками, термометрами и проч. послужилъ мнѣ изголовьемъ; лошадей связали вмѣстѣ, чтобы онѣ не ушли. Бѣдныя животныя, не ѣвшія цѣлый день, разгребали песокъ передними копытами, но не находили ничего, кромѣ твердыхъ, какъ дерево, корней терескена, которые, однако, и жевали съ жадностью.
(Съ фотографіи автора).
Мы сидѣли и болтали до 1 часу утра, пугая другъ друга разными исторіями о волкахъ. Ширъ полагалъ, однако, что, лошади почуяли-бы волковъ и предупредили насъ объ опасности, если-бъ она грозила намъ. Наконецъ, прекративъ за усталостью бесѣду, мы закутались въ тулупы и улеглись на киргизскій ладъ, т. е. припавъ, скорчившись, на колѣни, лицомъ внизъ, и упираясь лбомъ въ чемоданъ, а каблуки подставивъ вѣтру. Но надо родиться киргизомъ, чтобы быть въ состояніи заснуть въ такомъ положеніи! Ширъ похрапывалъ, я же не могъ сомкнуть; пробовалъ было принять болѣе европейскую позу, но ночной холодъ прохватывалъ меня насквозь; приходилось время отъ времени вставать и разминаться. Лошади то и дѣло тыкались о насъ мордами, какъ-бы желая напомнить намъ, что мы забыли сегодня попотчивать ихъ изъ обычныхъ мѣшковъ съ кормомъ. Счастье еще, что ночной вѣтеръ не былъ особенно свѣжъ, и температура не превышала ?15.5°. Въ 6 ч. утра, на зарѣ, мы встали, окоченѣлые, голодные, взлѣзли на лошадей и съ часъ ѣхали къ югу, пока не напали на небольшое пожелтѣвшее и тощее пастбище; послѣднія пасшіяся на немъ стада барановъ выщипали траву не до чиста, и мы пустили на нее нашихъ лошадей. Онѣ ѣли часа два, а мы въ это время хорошо выспались, такъ какъ солнце уже начало пригрѣвать.
Затѣмъ мы продолжали путь къ югу и на дорогѣ отъ Рангъ-куля въ долину Алая встрѣтили киргиза. Своими соколиными глазами послѣдній высмотрѣлъ въ трехъ верстахъ разстоянія кучку верховыхъ и лошадей. Скоро мы съ ПІи ромъ сидѣли между своими, согрѣвая и подкрѣпляя наши окоченѣвшіе члены горячимъ чаемъ, консервами и бараниной. Лошади тоже получили свой давно желанный кормъ.
14 марта. Отъ Кара-куля мѣстность медленно повышается къ югу, и скоро попадаешь въ широкую долину, идущую между двумя расположенными по меридіану горными цѣпями, слегка покрытыми снѣгомъ. Дальше, въ глубинѣ долины снѣгъ становится обыкновенно глубже, хотя въ общемъ глубина его не превышаетъ 1 дюйма. Надъ горами стоятъ шапкой облака; остальной горизонтъ чистъ. Около полудня поднялся порывистый, мучительный вѣтеръ. Мы ѣхали почти пять часовъ на SSW до того мѣста, гдѣ долина развѣтвляется. Тамъ мы свернули влѣво, т. е. къ SS0. Здѣсь на пути попалась намъ могила киргизскаго святого Оксалы-мазаръ; на большомъ холмѣ возвышалась куча камней, украшенная тугами и рогами.
Затѣмъ передъ нами открылась долина Мусъ-колъ, съ подъемомъ къ перевалу Акъ-байталъ. Снѣгу тутъ было мало, а почва вся усѣяна продуктами вывѣтриванія.
Вечеромъ я былъ очень любезно встрѣченъ на привалѣ четырьмя одѣтыми въ почетные халаты киргизами, высланными съ Памирскаго поста. Они уже пять дней ждали меня тутъ съ кибиткой, бараниной и топливомъ и сообщили, что въ форту были очень обезпокоены моимъ замедленіемъ. Въ самомъ дѣлѣ сугробы въ долинѣ Алая основательно задержали насъ.
«Мусъ-колъ» означаетъ «ледяная долина», а «Суокъ-Чубыръ» (такъ называлось мѣсто нашего привала) означаетъ, вѣроятно, «холодная Сибирь», такъ какъ на тюркскомъ нарѣчіи эта страна обыкновенно зовется «Чубыръ». Если послѣднее истолкованіе вѣрно, то по справедливости можно сказать, что оба прозвища очень мѣтки, такъ какъ область эта отличается рѣзкими зимними холодами, и кромѣ того въ долинѣ наблюдается особенное явленіе, которое я сейчасъ опишу.
Рѣка Мусъ-колъ питается главнымъ образомъ ключами, которые, замерзая зимою, покрываютъ все дно долины похо жими на замерзшія горныя озера, обширными, блестящими, какъ зеркала, ледяными полями, въ которыхъ ясно отражаются небо и горы. Самое большое изъ нихъ имѣетъ 3 килом. въ длину и 1 килом. въ ширину, и часть его льда не таетъ и лѣтомъ. Мы проѣхали на середину его, чтобы измѣрить толщину льда. Вслѣдствіе давленія съ боковъ и напора воды снизу образовываются длинные, часто въ метръ вышиною бугры съ трещинами наверху.
Съ помощъю топоровъ и кирокъ мы прорубили одинъ такой бугоръ. Толщина самого льда оказалась всего 28 сантим. Затѣмъ слѣдовало пустое пространство въ 24 сантим., доходившее до воды, глубина которой до песчанаго дна долины равнялась въ свою очередь почти 1 метру. Вода была прозрачна, какъ хрусталь, свѣтлозеленаго цвѣта; температура ея равнялась ?0.2°. Когда мы заглянули въ отверстіе, то увидѣли идущій въ обѣ стороны какъ-бы длинный туннель надъ тихой ясной поверхностью воды, а тагаке нижнюю поверхность ледяного свода, одѣтаго ледяными цвѣтами, иглами и кристаллами. все это отливало чудеснѣйшими голубыми и зелеными тонами.
Всѣхъ ледяныхъ озеръ было три, и на берегу самаго маленькаго изъ нихъ, гдѣ былъ разбитъ нашъ бивуакъ, возвышалисъ два типичныхъ «ледяныхъ вулкана». Изъ ровной горизоытальной почвы бьютъ здѣсь два ключа; поздней осенью вода, разливающаяся кругомъ, замерзаетъ, но самые ключи все бьютъ и мало по малу образуются высокіе ледяные конусы на разстояніи метровъ 50 другъ отъ друга. Одинъ имѣлъ 5 м. высоты и 68 м. въ окружности; другой 8 м. высоты и 206 м. въ окружности. Отъ жерла маленъкаго вулкана шли четыре глубокія трещины, теперь наполовину наполненныя льдомъ. Самый конусъ былъ изъ свѣтлозеленаго льда, въ которомъ можно было различить многочисленные слои, образовывавшіеся по мѣрѣ застыванія воды. Жерло было также затянуто бѣлымъ, пористымъ льдомъ, и текущей воды такимъ образомъ не было замѣтно. Итакъ это былъ «потухший вулканъ».
(Съ фотографіи автора).
Большой вулканъ имѣлъ два конуса - одинъ надъ другимъ. Нижній былъ очень низокъ, уголъ паденія его склоновъ равнялся всего 5°, и состоялъ онъ изъ бѣлаго льда; верхній имѣлъ куполообразную форму; уголъ его паденія равнялся 30°, въ діаметрѣ-же онъ имѣлъ 20 м. и состоялъ изъ чистаго прозрачнаго льда. Весь онъ былъ покрытъ сѣтью мелкихъ , перекрещивающихся трещинъ. Жерло его было также затянуто льдомъ, но вода нашла себѣ новый истокъ черезъ одну изъ боковыхъ трещинъ, гдѣ и имѣла температуру ?0.3°. Мои киргизы сообщили, что въ этихъ двухъ мѣстахъ каждый годъ выростаютъ по два такихъ вулкана, которые, однако,таютъ раннею весной. Нынѣшнюю зиму они были больше обыкновеннаго. Вода, вытекающая изъ боковой трещины вулкана застываетъ, точно лава, едва достигаетъ берега ледяного острова.
Вокругъ насъ разстилалась настоящая ледяная область; къ сожалѣнію, туманъ и снѣгъ застилали видъ. Если глядѣть на западъ вдоль озера, можно вообразить, что стоишь у узкаго морского залива. Горизонтъ, окутанный туманомъ, представляется удаленнымъ безконечно. Направо и налѣво возвышаются горные хребты; изъ тумана выступаютъ только ближайшія ихъ окраины. Маленькія озера начинаютъ замерзать уже въ началѣ ноября, и только въ серединѣ іюня большая часть льда стаиваетъ, и вода стекаетъ тогда въ озеро Кара-куль. Только въ одномъ изъ озеръ ледъ таетъ не весь. Почти каждый годъ въ немъ цѣлое лѣто остается на тѣневой сторонѣ ледяная глыба, а въ концѣ сентября вокругъ ея начинаютъ намерзать новые слои льда.
16 марта мы ѣхали по отлого подымающейся долинѣ Мусъ-колъ до самаго конца ея, гдѣ сдѣлали привалъ у сѣвернаго подножья Акъ-байтала, а 16 перевалили черезъ него на высотѣ 4,682 метр., что стоило болъшихъ трудовъ и взяло десять часовъ времени. Поднялась вьюга и разыгрался небольшой буранъ, окутавшій насъ большими облаками снѣга. Больше-же всего затрудняетъ и истощаетъ силы лошадей до крайности высокое атмосферное давленіе. Онѣ безпрестанно падали, часто останавливались и судорожно втягивали въ себя воздухъ.
Перевалъ представляетъ какъ-бы сѣдло между двумя гребнями; около получаса по крайней мѣрѣ мы ѣхали по почти ровному полю, занесенному снѣгомъ глубиною въ 4?5 дюймовъ. На самой высшей точкѣ мы сдѣлали небольшой привалъ. Дулъ сильный юго-западный вѣтеръ, и караванъ былъ какъ въ туманѣ изъ снѣжной пыли. Температура равнялась ?11°; вода закипала при 84.61°.
Восточный спускъ съ перевала очень крутъ, но затѣмъ мѣстность опять отлого понижается до слѣдующаго привала въ Корней-тарты. Мы потеряли еще одну изъ нашихъ изнурныныхъ лошадей, которая пала на Акъ-байталѣ. Одинъ киргизъ купилъ ея шкуру у караваннаго проводника Исламъ-бая за два рубля.
Корней-тарты узкая долина, бока и дно которой напол-нены продуктами вывѣтриванія, щебнемъ, гальками и цѣлыми глыбами, между которыми извивается маленькій ручеекъ, покрытый теперь толстымъ льдомъ. На днѣ долины снѣгъ лежалъ сплошнымъ покровомъ, но въ горахъ онъ покрывалъ
(Съ фотографіи автора).
толстой пеленой только сѣверные склоны. Нигдѣ не было и слѣда растителыюсти.
По такой мѣстности шли мы дальше на SO. и 0S0; около Акъ-гура (бѣлая могила) передъ намрі открылись упирающіяся въ долину горы. Здѣсь встрѣтилъ меня высланный комендантомъ Памирскаго поста толмачъ, татаринъ Куль Маметыевъ, въ парадной одеждѣ, увѣшанный шестью медалями, и подалъ мнѣ письмо съ привѣтомъ отъ коменданта. Затѣмъ, мы направилисв къ Тонгелекъ-батыку (круглая котловидная долина), гдѣ долина Рангъ-куля упирается въ долину Акъ-байтала.
18 марта намъ оставалось только пройти нижнюю часть послѣдней, которая впадаетъ въ широкую долину Мургаба, и вмѣстѣ съ тѣмъ послѣдній конецъ пути до нашей ближайшей цѣли. Въ нѣкоторомъ разстояніи виднѣлось небольшое русское укрѣпленіе; на сѣверозападной башнѣ развивался русскій флагъ «на крышѣ міра». Мы приблизились; 160 солдатъ и казаковъ выстроились на стѣнѣ и привѣтствовали насъ громкимъ ура. Около воротъ меня сердечно встрѣтилъ комендантъ, капитанъ Зайцевъ съ шестью офицерами. Для меня еще съ недѣлю тому назадъ была приготовлена комната въ офицер скомъ флигелѣ, а для моихъ людей кибитка.
Приведя свой багажъ въ порядокъ, я побывалъ въ прекрасной банѣ, а затѣмъ мы всѣ сошлись къ обѣду въ офицерскомъ собраніи. Я передалъ поклоны изъ Маргелана, меня осыпали тысячью вопросовъ о полномъ приключѣній зимнемъ странствіи на Памиръ, потомъ было подано горячащее туркестанское вино, и комендантъ торжественно провозгласилъ тостъ за короля Оскара. И, если гдѣ былъ выпитъ отъ души благодарственный бокалъ, и гдѣ либо радость била такъ черезъ край, такъ это именно здѣсь на «крышѣ міра», на высотѣ 3,610 метр., вдали отъ шумнаго свѣта, въ сердцѣ Азіи, въ области, гдѣ ближайшими нашими сосѣдями были обитатели скалъ архары, степные волки, да горные королевскіе орлы!
