Направляясь отъ Игизъ-яра, мы пересѣкли обширные, восточные склоны хребта Мусъ-тагъ, наcтоящій лабиринтъ гребней, вершинъ и долинъ. Изъ долины Кинкола мы попали въ долину Чаарлина, изъ послѣдней прошли къ Пасъ-рабату, переваливъ черезъ два небольшихъ гребня.
Тамъ, гдѣ одинъ изъ истоковъ послѣдней изъ названныхъ рѣкъ, подъ названіемъ Тенги-таръ, прокладываетъ себѣ русло въ кристаллическихъ горныхъ породахъ, мы нашли дикую, глубокую долину, которая живо напомнила типъ периферической области. За маленькимъ переваломъ долинарасширялась, и горы становились болѣе отлогими, а относительныя высоты понижались, - въ маломъ масштабѣ переходная область.
Итакъ, въ природв нагорья уже замѣчались перемѣны. Мы констатировали, что уровень воды въ руслахъ обыкновенно повышался къ четыремъ часамъ дня и продолжалъ повышаться до вечора; это показывало, что воды, получающіяся при таяніи горныхъ снѣговъ отъ полуденнаго солнца, достигаютъ этихъ долинъ, только спустя нѣсколько часовъ. Около полудня уровень воды въ рѣкахъ поэтому самый низкій; самый же высокій бываетъ ночью. Прибыль воды идетъ, впрочемъ, не всегда одинаково правильно; колебанія обусловливаются выпаденіемъ дождя. Эти-то бурные разливы и являются настоящими причинами размыва горныхъ породъ, отъ чего въ свою очередь зависитъ мутность самыхъ потоковъ. Днемъ вода отстаивается по мѣрѣ того, какъ продукты размыва осѣдаютъ на дно.
Около Булакъ-баши мы нашли шесть юртъ съ тридцатью жителями изъ рода kessek-киргизовъ. Они обязаны жить здѣсь круглый годъ и нести караульную службу, т. е. помогать и давать пріютъ проѣзжимъ китайцамъ, а также перевозить китайскую почту. И здѣсь, какъ въ Пасъ-рабатѣ, есть три почтовыхъ чиновника, которые за свои труды получаютъ всѣ трое 25 чэрекъ пшеницы изъ Янги-гиссара и 20 чэрекъ изъ Ташъ-кургана. По дорогѣ отъ Янги-гиссара мы миновали шесть карауловъ: Игизъ-яръ, Тукай-баши, Кашка-су-баши, Чегиль-гумбезъ, Пасъ-рабатъ и Булакъ-баши.
Двое изъ киргизовъ, проживавшихъ въ аулѣ, считались »баями», т. е. богатыми людьми, такъ какъ они имѣли по 100 головъ овецъ, 200 козъ, 100 яковъ, 30 лошадей и 30 верблюдовъ. Зимы, говорятъ, въ этой мѣстности бываютъ очень холодныя, и рѣки повсюду, какъ только источники ихъ въ горахъ замерзнутъ, изсыхаютъ. Снѣгъ выпадаетъ здѣсь въ теченіе 5 мѣсяцевъ, но рѣдко бываетъ выше колѣна. Въ серединѣ мая наступаетъ настоящее время дождей, но и въ теченіе всего лѣта и осени выпадаютъ осадки.
5 іюля выдался одинъ изъ тяжелыхъ дней, такъ какъ предстояло перевалить черезъ главный гребень Мусъ-тага. Ночь была тихая и свѣтлая, температура пала ниже нуля, и еще утромъ по краямъ ручьевъ виднѣлись ледяныя каемки и застывшая вода. Чѣмъ выше, тѣмъ долина становилась шире, ближайшіе отроги главнаго хребта становились все болѣе плоскими и лишь изрѣдка попадались рѣзко очерченныя гнейсовыя скалы.
Словно среди кулисъ, журча, текутъ съ боковъ въ главную долину ручейки. Въ глубинѣ большинства маленькихъ боковыхъ долинъ виднѣется главный гребень съ блестящею шапкой вѣчнаго снѣга; въ ближнихъ-же горахъ снѣгъ покрываетъ только склоны, обращенные къ N, NO и NWДно до лины частью усѣяно щебнемъ и небольшими валунами, частью покрыто сочнымъ дерномъ, на которомъ пасутся стада яковъ.
Скоро мы очутились въ овальной котловинѣ, окруженной горами; нѣкоторыя изъ нихъ были покрыты снѣгами. Передъ нами возвышался порядочной величины кряжъ, и тутъ-же къ сѣверу виднѣлся перевалъ Янги-даванъ (новый перевалъ), черезъ который ведетъ дорога въ Ямбулакъ; пользуются этимъ путемъ, однако, лишь въ тѣхъ случаяхъ, если путь на Тенги-таръ непроходимъ. Посреди этой ровной котлообразной долины находятся два небольшихъ озера, около 500 м. въ длину каждое. Они образовались изъ воды, получающейся отъ таянія снѣговъ на примыкающихъ ледяныхъ поляхъ. Изъ этихъ хрустально-прозрачныхъ озеръ вытекаетъ рѣчка Чичикликъ-су, впадающая (черезъ долину Шинди и Пасъ-рабатъ) въ Яркендъ-дарью. То-же названіе Чичикликъ носитъ и низкій перевалъ-порогъ, служащій водораздѣломъ долинъ Тарбаши и Чичикликъ.
Подъемъ отъ этого мѣста идетъ не особенно круто къ перевалу Кичикъ-кокъ-муйнакъ (маленькій зеленый перевалъ) высотою въ 4,593 м. Какъ этотъ послѣдній, такъ и расположенный немного подалъше Катта-кокъ-муйнакъ (большой зеленый перевалъ) въ 4,738 м. высотою, не представляетъ затрудненій для перехода. Между ними развертывается вѣеромъ долина, въ которой изъ нѣсколькихъ мелкихъ ручьевъ образуется рѣчка, притокъ Чичиклика-су. Оба перевала представляютъ округленныя формы и покрыты зеленью; только кругомъ разбросаны голыя гнейсовыя глыбы.
Къ западу отъ послѣдняго названнаго перевала спускъ идетъ довольно круто вдоль ручейка, который подобно Тенги-тару прорѣзываетъ скалистое ущелъе; мы пробирались черезъ него цѣлый часъ. Въ наиболѣе защищенныхъ отъ солнца мѣстахъ еще бѣлѣли небольшіе клоки льда и снѣга, по которымъ мы и ѣхали. Мало-по-малу долина, называющаяся здѣсь Доршатъ, стала пошире и, наконецъ, мы увидѣли находящіяся въ ея устьѣ горныя ворота, открывающіяся въ равнину; вдали, на заднемъ планѣ ея рисовались голубоватобѣлыя горы - хребетъ Мусъ-тагъ.
Послѣ того, какъ мы пересѣкли небольшой, почти отдѣльно лежащій холмъ, мы очутились въ большой долинѣ Тагарма, утопавшей въ нѣжной зелени и въ лучахъ заходящаго солнца. На право виднѣлась китайская крѣпость Вэшъ-курганъ (пять крѣпостей), стѣны которой образовывали четыреугольникъ. Гарнизонъ ея, говорили, состоитъ изъ 120 человѣкъ. По ту сторону рѣки Тагармы насъ встрѣтили беки и юзъ-баши, учтиво привѣтствовавшіе насъ и сообщившіе, что они получили отъ дао-тая письменный приказъ быть къ моимъ услугамъ.
Долина Тагарма?горная равнина, одѣтая сочной травой, окруженная мощными хребтами и прекрасно орошенная. Ручьи, стекающіе съ окружающихъ снѣжныхъ горъ, прорѣзы-ваютъ ее по всѣмъ направленіямъ и соединяются въ порядочную рѣку Кара-су (черная вода) или Тагарма-су (вода яблоновой горы), которая повыше Ташъ-кургана достигаетъ Яркендъ-дарьи. Въ этой долинѣ встрѣчается также много киргизовъ; у нихъ здѣсь превосходные «яйлаки»,
6 іюля было посвящено отдыху. Жара около полудня стояла удушливая, температура доходила въ палаткѣ до 32°, а на открытомъ воздухѣ, на песчаномъ полѣ до 53°; инсоляціонный термометръ показывалъ 71.3°. Обширная равнина поглощаетъ огромное количество тепла; склонъ ея обращенъ къ югу. Около нашей стоянки гипсотермометръ далъ 3,236 м. высоты. Небо было совершенно ясно, лишь нѣсколько легкихъ облачковъ плыли надъ горами; въ воздухѣ не шелохнулось, только стоялъ легкій паръ, подымавшійся отъ раскаленной почвы. Условія выпаденія осадковъ здѣсь совершенно иныя, нежели въ окраинныхъ горныхъ долинахъ. Дождя выпадаетъ въ долинѣ Тагармы мало; больше двухъ, трехъ часовъ подрядъ дождь не продолжается; дождливое время - весна. Снѣгу также бываетъ немного, и выпадаетъ онъ въ теченіе какихъ-нибудь трехъ мѣсядевъ. Зимы стоятъ очень холодныя, но снѣгъ таетъ весьма быстро въ сухомъ чистомъ воздухѣ.
Благодаря огромной инсоляціи и обильному орошенію, равнина представляетъ прекраснѣйшія пастбища; густая сочная трава, зеленыя влажыыя кочки видны всюду, а между ними журчатъ ручьи и ключи. Стада яковъ и овецъ оживляютъ ландшафтъ; тамъ и сямъ виднѣются маленькіе, уютные, киргизскіе аулы. Въ долинахъ, подальше на востокъ, по ночамъ часто бывалъ морозъ, но здѣсь воздухъ и ночью былъ тепелъ. Стояла полная тишина, изъ лагеря не слышно было даже журчанья ручьевъ, но комары долго не давали намъ заснуть.
Киргизы, обитающіе въ долинѣ Тагармы живутъ здѣсь и лѣто и зиму; у нихъ насчитывается 80 юртъ, изъ которыхъ 50 принадлежатъ kessek, a30 теитъ-киргизамъ. Въ каждой юртѣ живетъ среднимъ числомъ 4 чел. Около Бэшъ-кургана и Саралы поселились еще 20 семействъ таджиковъ.
Большинство здѣшнихъ киргизовъ, однако, бѣдны, владѣя въ общей сложности только 2,000 головъ овецъ и 200 яковъ; у многихъ вовсе нѣтъ, или очень мало домашняго скота. Таджики въ сравненіи съ киргизами богаты. Они осѣдлы, живутъ въ глиняныхъ мазанкахъ, занимаются, обыкновенно, земледѣліемъ (сѣютъ, главнымъ образомъ пшеницу и ячмень), но также и скотоводствомъ и имѣютъ нерѣдко по 1,000 головъ овецъ.
Киргизы объясняли, что лѣтъ двадцать тому назадъ, при Якубъ-бекѣ, имъ жилось гораздо лучше, такъ какъ они пользовались большею свободою и могли, по желанію, переходить со стадами къ западу на пастбища Памира, а теперь китайцы строго воспретили имъ переходить русскую границу. Нашъ хозяинъ Магометъ-Юсуфъ былъ бекомъ надъ всѣми киргизами Тагармы.
Животное царство здѣсь очень богато; тутъ встрѣчаются дикія козы, зайцы и другіе мелкіе грызуны, волки, лисицы, куропатки, гуси и утки и много разныхъ плавающихъ и голенастыхъ птицъ, которыя останавливаются здѣсь во время перелета.
7 іюля мы продолжали путь на западъ и сѣверо-западъ, вдоль подошвы группы Мустагъ-аты, имѣя вправо отъ себя ту часть ея, которая называется Кара-корумъ (черный каменистый путь). Мы слѣдовали по теченію Кара-су, питаемой ледниковыми ручьями и ключами, и дальше сливающейся съ водами долины Тагармы, чтобы впасть въ Яркендъ-дарью. Мы шли вдоль краевъ старыхъ моренъ и видѣли много эрратическихъ гнейсовыхъ глыбъ, которыя говорили объ обширныхъ передвиженіяхъ льда въ былыя времена.
На проѣзжей дорогѣ, въ мѣстности, называемой Гыджакъ (скрипка), возвышается живописный «ту» (tu), или жертвенный холмъ, состоящій изъ кучи камней, въ середину которой воткнута большая вѣтвь березы, обвѣшанная черепами и рогами дикихъ барановъ, хвостами лошадей и яковъ и бѣлыми лоскутьями. Кромѣ большой вѣтви, между камнями укрѣплены нѣсколько меньшихъ березовыхъ вѣтвей и палокъ, а вокругъ разложены черепа лошадей и антилопъ. Передъ кучей камней лежала небольшая гнейсовая глыба съ углубленіемъ, сдѣланнымъ водой или льдомъ; углубленіе было покрыто копотью, и мнѣ разсказывали, что тутъ обыкновенно зажигаютъ жертвенный огонь (свѣтильники съ масломъ) паломники.
Какъ разъ около этого мѣста впадаетъ въ долину идущая съ запада маленькая боковая долина Каинды-мазаръ (святая могила подъ березками). Названіе свое она получила отъ находящейся здъсь могилы святого, осѣненной березками. Извѣстностью свсей мазаръ обязанъ легендв, что здѣсь отдыхалъ послѣ одного изъ своихъ походовъ храбрьш ханъ Ходжа. Мазаръ представляетъ поэтому одно изъ почетнѣйшихъ киргизскихъ кладбищъ. Упомянутый выше «ту» и воздвигнутъ посреди проѣзжей дороги для напоминанія, что неподалеку находится мазаръ. О томъ, что какъ разъ напротивъ находится гигантскій мазаръ - Мустагъ-ата, напоминать нѣтъ надобности.
Направо намъ впервые открылись на горныхъ склонахъ ледники, съ которыми намъ предстояло такъ близко познакомиться этимъ лѣтомъ.
8 іюля намъ остался всего день пути до Су-баши, при чемъ надо было перейти черезъ небольшой удобный перевалъ Улугъ-рабатъ, находящійся посреди долины Сары-колъ, дѣля ее на двѣ части: сѣверную, воды которой стекаютъ въ р, Гезъ, и нижнюю, воды которой стекаютъ въ Яркендъ-дарью. День выдался чудесный. Вершины горъ направо отчетливо рисовались на ясномъ, чистомъ, свѣтло-голубомъ небѣ рѣз-кими контурами, обведенными ослѣпительно-бѣлымъ снѣгомъ. Только на югѣ виднѣлись легкія перистыя облачка. Словомъ, природа была въ праздничномъ настроеніи, и я залюбовался съ сѣдла окрестностью.
Мы достигли перевала около 1 часу дня и, взобравшись на небольшую кучку камней, обозрѣвали мѣстность съ высоты 4,230 м. Мощные ледники, идущіе радіусами отъ центральной снѣговой области, высовывали къ западу свои бѣлоснѣжные или голубоватые въ изломахъ и обрывахъ языки, а между ними возвышались дикія отвѣсныя скалы, кажущіяся среди снѣговъ и льда почти черными. Мы были слишкомъ близко, чтобы вершина горы производила на насъ впечатлѣніе высокаго правильнаго купола; лишь издали, съ запада, напримѣръ, съ Мургаба, вя благородные контуры видны ясно и отчетливо.
На сѣверъ также открывалась чудная панорама. Долина Сары-колъ слегка заворачиваетъ здѣсь къ NW, и поэтому фономъ картины служитъ хребетъ Мусъ-тагъ. На западъ и на югъ рисовался хребетъ Сары-колъ, который дѣлаетъ здѣсь поворотъ къ Памиру. Хребетъ на всемъ протяженіи черенъ: почва волнистыхъ, мягко очерченныхъ холмовъ состоитъ по большей части изъ песку, щебня и глины; зеленѣющія кочки виднѣются лишь изрѣдка.
На первомъ планѣ на сѣверѣ разстилается сравнительно ровная мѣстность Су-баши, въ верхней части которой находится караулъ Эрикъ-якъ; семь киргизовъ охраняютъ здѣсь ведущіе въ русскій Памиръ перевалы Мусъ-куру и Тохъ-терекъ. Къ послѣднему ведутъ два подъема; посреди одного, называемаго Кара-тохъ-терекъ, возвышается небольшой отдѣльный кряжъ, состоящій изъ мелкозернистаго, спрессованнаго гранита съ флюидальной структурой и пегматитовыми жилами. Вытекающій изъ ледниковъ ручей, впадающій въ рѣчку Тохъ-терекъ, очень мутенъ, неся продукты перетиранія горныхъ породъ, и гораздо обильнѣе водою, нежели р. Тохъ-терекъ, воды которой не ледниковаго происхожденія, чисты и прозрачны.
У подошвы сѣвернаго склона Улугъ-рабата расположенъ аулъ изъ девяти юртъ, а невдалекѣ и другой изъ пяти; оба находятся на берегу рѣки; вокругъ пасутся большіе стада. Въ первомъ привѣтливо встрѣтилъ меня бекъ Тогдасынъ и проводилъ въ свой аулъ, гдѣ старая юрта стояла на прежнемъ мѣстѣ и была убрана, какъ и въ первый разъ. Въ нее тотчасъ-же набралось одиннадцать грязныхъ китайскимъ солдатъ, которые долго пялили на меня глаза, кричали, хохотали, показывали пальцами на мои вещи и страшно воняли. Затѣмъ явился секретарь коменданта Ши-дарына и попросилъ позволенія посмотрѣть мойпаспортъ. Содержаніе послѣдняго удовлетворило его; я пригласилъ его на чашку чаю, и онъ въ общемъ оставилъ по себѣ сравнительно пріятное впечатлѣніе.
Бекъ Тогдасынъ предполагалъ, что гарнизонъ крѣпости состоитъ изъ 66 человѣкъ, но я сомнѣваюсь, чтобы тамъ было больше дюжины. По крайней мѣрѣ, я больше не видалъ, а они ужь, навѣрное, всѣ побывали въ моей юртѣ, чтобы удовлетворить свое любопытство. Бекъ сосчиталъ только лошадвй и полагалъ, что столько-же должно быть и людей. Китайцы же въ этой области примѣняютъ довольно своеобразный пріемъ при счисленіи своихъ войскъ: они не довольствуются опредѣ-леніемъ числа самыхъ солдатъ, но включаютъ въ общій счетъ и число лошадей, ружей, башмаковъ, панталонъ и проч., такъ что итогъ получается въ нѣсколько разъ большій, чѣмъ слѣдовало-бы. По ихъ разсужденію, ружье по крайней мѣрѣ такъ-же важно, какъ самъ солдатъ, и послѣдній кромѣ того не можетъ идти на войну пѣшкомъ, или голымъ, такъ вотъ и считаютъ все огуломъ.
Такимъ путемъ китайцы думаютъ внушить легковѣрнымъ киргизамъ, живущимъ по обѣ стороны границы, а также русскимъ преувеличенное представленіе о численности и силѣ своихъ гарнизоновъ, Но горе киргизу, который бы вздумалъ сосчитать китайскихъ солдатъ попросту, какъ считаетъ своихъ овецъ! Одинъ киргизскій юзъ-баши, прибывъ недавно въ Ташъ-курганъ, былъ спрошенъ тамошнимъ комендантомъ Ми-дары-номъ, сколько солдатъ въ гарнизонѣ Су-баши и отвѣтилъ: тридцать. Ми-дарынъ обратился къ своему коллегѣ Ши-дарыну съ письменнымъ запросомъ о вѣрности сообщенія юзъ-баши. Ши-дарынъ призвалъ къ себѣ послѣдняго и задалъ ему трепку, спрашивая, какъ могъ онъ вообще осмѣлиться считать или вообще думать что-либо о численности гарнизона!
Вооруженіе гарнизона Су-баши состоитъ изъ полдюжины англійскихъ и столькихъ-же русскихъ ружей и затѣмъ изъ луковъ и пикъ. Съ европейскимъ оружіемъ солдаты обращаются дурно, и оно обыкновенно въ плохомъ состояніи. Я видѣлъ, какъ двое солдатъ, перепрыгивая черезъ ручей, опирались на свои ружья, воткнутыя дуламй въ грязное мѣсиво. Хорошихъ лошадей наберется какой-нибудь десятокъ; остальныя просто караванныя клячи. Ученье, стрѣльба въ цѣль и проч. почти никогда не производятся, и бекъ Тогдасынъ говорилъ мнѣ, что, какъ самъ комендантъ, такъ и весь гарнизонъ, день деньской ровно ничего не дѣлаютъ, только курятъ опіумъ, играютъ на деньги, ѣдятъ, пьютъ и спятъ.
Гарнизоны время отъ времени смѣняются новыми изъ Кашгара, Яркенда и Янги-гиссара; изъ этихъ-же городовъ присылается раза 4?5 въ годъ продовольствіе въ китайскій Памиръ. Киргизы здѣсь свободны отъ подати, но аулъ обязанъ доставлять полдюжины барановъ въ мѣсяцъ, за которыхъ китайцы уплачиваютъ только половину или даже треть стоимости.
Къ киргизамъ я мало-по-малу сталъ питать большую симпатію. Я жилъ между ними четыре мѣсяца и, хотя былъ тутъ единственнымъ европейцемъ, не испытывалъ бремени одиночества, такъ какъ они проявляли по отношенію ко мнѣ неизмѣнную дружбу и гостепріимство.
Они съ удовольствіемъ дѣлили мою скитальческую жизнь; нѣкоторые сопровождали меня во всякую погоду и участвовали во всѣхъ экскурсіяхъ, странствіяхъ по ледникамъ и восхожденіяхъ на горы. Постепенно я пріобрѣлъ въ долинѣ Сары-колъ извѣстную популярностъ. Въ лагерь ко мнѣ пріѣз-жали и ближніе и дальніе киргизы, дарили мнѣ барановъ, утокъ, куропатокъ, хлѣбъ, яковое молоко и сливки; въ аулахъ меня вездѣ встрѣчали верховые киргизы и провожали въ горту бека, гдѣ отводили мнѣ почетное мѣсто у огня и предлагали мнѣ дастарханъ.
Особенно забавляли меня дѣти; многіе изъ нихъ были такъ милы, прыгая вокругъ меня въ своихъ разноцвѣтныхъ шапочкахъ на головахъ, но безъ всякаго признака другой одежды на тѣлѣ, кромѣ развѣ огромныхъ отцовскихъ кожанныхъ туфель, что съ трудомъ можно было оторваться отъ нихъ. При первомъ взглядѣ на странное существо съ очками на носу, въ необыкновенномъ одѣяніи, малыши чаще всего обращались въ бѣгство, прятались за юбки матерей или по угламъ юрты, но довольно было кусочка сахара, чтобы пріобрѣсти ихъ довѣріе.
Киргизы скоро увидали, что и я смотрю на нихъ, какъ на друзей, к чувствую себя хорошо между ними. Я жилъ въ ихъ юртахъ, ѣлъ ихъ пищу, ѣздилъ на якахъ, кочевалъ съ ними съ мѣста на мѣсто, словомъ, сталъ подъ конецъ совершеннымъ киргизомъ. И они часто льстили мнѣ словами: «сызъ инды кыргызъ болдынызъ» - «теперъ вы стали киргизомъ».
Какъ я и могъ ожидать послѣ первой дружелюбной встрѣчи три мѣсяца тому назадъ, бекъ Тогдасыыъ, старшина сары-кольскихъ киргизовъ и представитель и заступникъ ихъ передъ Джанъ-дарыномъ, комендантомъ Булюнъ-куля, принялъ меня, когда я вторично прибѣгъ къ его гостепріимству, какъ стараго знакомаго, осыпалъ меня всевозможными киргизскими любезностями и убѣдилъ меня въ необходимости отдохнуть дня два въ его юртѣ, прежде чѣмъ отправиться къ его сосѣду Мустагъ-атѣ, старшинѣ, обитавшему въ болѣе высокой юртѣ и начальствующему надъ болѣе рослымъ племенемъ.
Я тѣмъ охотнѣе принялъ его приглашеніе, что мнѣ какъ разъ нужно было заняться наемомъ на лѣто киргизовъ и яковъ. 11 іюля хозяинъ мой приготовилъ мнѣ пріятный сюрпризъ: желая показать мнѣ весь аулъ Су-баши и яйлаки киргизовъ въ полномъ блескѣ, онъ приказалъ устроить «байгу» или игрище, зрѣлище, которое хоть и ничтожно въ сравненіи съ «царскимъ парадомъ», превосходитъ его своей невѣроятно эффектной сказочной обстановкой.
(Съ фотографіи автора).
Утромъ весь цвѣтъ мѣстной молодежи мчался кучками къ югу, гдѣ около верхнихъ ауловъ, на площадкѣ Эрикъ-якъ должна была состояться дикая забава. Около полудня отправился и я, въ сопровожденіи сорока двухъ киргизовъ въ лучшихъ халатахъ, всевозможныхъ цвѣтовъ, въ пестрыхъ кушакахъ, съ кинжалами, ножами и бряцающими перевязями, на которыхъ были нанизаны огниво, шило, кисетъ съ табакомъ, и проч. и въ шапкахъ разныхъ фасоновъ, между которыми, однако, въ это время года преобладали маленькія круглыя шапочки съ красной, желтой и голубой вышивкой. Находясь въ центрѣ такой пестро разряженной толпы, я, въ своемъ простомъ сѣромъ дорожномъ костюмѣ, невольно чувствовалъ себя чѣмъ-то вродѣ нищенствующаго дервиша между богатыми людьми.
Самыми первыми между ними, и по сану и по одѣянію, были бекъ Тогдасынъ, въ ярко-желтомъ, отороченномъ золотой парчой парадномъ халатѣ изъ Кашгара, полученномъ отъ меня наканунѣ, и бекъ Тогда-Магометъ, старшина киргизовъ, живущихъ къ востоку отъ Мустагъ-аты. Одѣяніе послѣдняго представляло самое смѣлое сочетаніе цвѣтовъ, которые, конечно, только благодаря случайности могли столкнуться на одѣяніи одного человѣка: длинный синій халатъ съ широкимъ ярко голубымъ кушакомъ и высокая лиловая остро-конечная шапка съ желтыми лентами. Самъ обладатель этого костюма былъ типичный киргизъ съ косыми, узенькими глазками, выдающимися скулами, жиденькой черной бородкой и растрепанньіми усами; ѣхалъ онъ на громадной вороной лошади, не туземной породы. Если еще прибавить къ этому кривую саблю въ черныхъ ножнахъ, то вотъ передъ вами и настоящій азіатскій Донъ-Кихотъ.
Толпы всадниковъ становились все гуще, что указывало на близость мѣста игрища, и, наконецъ, мы остановились на особомъ, отведенномъ намъ мѣстѣ, посреди открытаго поля. Тутъ поджидалъ насъ 111 лѣтній старецъ, бекъ Хоатъ, окруженный пятью сыновьями, тоже сѣдовласыми стариками, и десяткомъ - двумя другихъ всадниковъ; въ сѣдлѣ онъ держался замѣчательно прямо, молодецки, даромъ что спина у него нѣсколько сгорбилась подъ бременемъ лѣтъ. Одежда его состояла изъ мѣхового лиловаго халата, коричневыхъ сафьяновыхъ сапогъ и коричневаго тюрбана. Борода у него была сѣдая, короткая, носъ орлиный, и глубоко сидящіе сѣрые глаза, которые, казалось, жили больше воспоминаніями прошедшаго.
Всѣ оказывали ему большой почетъ, и даже беки спѣшили слѣзть съ коней, чтобы поклониться ему, а онъ принималъ всеобщее поклоненіе спокойно, словно какое-то божество. Прежде старецъ былъ чонъ-бекомъ, т. е. главнымъ старшиной надъ всѣми сары-кольскими киргизами; достоинство это переходило въ его родѣ отъ отца къ сыну въ семи поколѣ-ніяхъ - и во время владычества чужеземцевъ и въ періодъ независимости киргизовъ. Когда онъ не былъ погруженъ въ свои думы, то оказывался очень словоохотливымъ и, видимо, съ удовольствіемъ дѣлился своими воспоминаніями и разсказывалъ о своей семьѣ.
Дѣтей у него было двѣнадцать человѣкъ: семь сыновей и пять дочерей; внучатъ сорокъ три человѣка, и правнуковъ шестнадцать. Почти всѣ они жили вмѣстѣ, въ большомъ аулѣ, который лѣтомъ разбивалъ свои кибитки около Кара-куля, a зимою около Басыкъ-куля. Самый старшій изъ его сыновей бекъ Ошуръ, который мало-по-малу сталъ однимъ изъ «моихъ», большой шутникъ, сообщалъ мнѣ, что отецъ его въ теченіе своей жизни имѣлъ сорокъ женъ-киргизокъ, двѣ изъ которыхъ, девяностолѣтнія старухи, живы еще, и кромѣ того около ста сартянокъ-наложницъ, которыхъ онъ время отъ времени покупалъ въ Кашгарѣ, а затѣмъ увольнялъ въ отставку.
Бекъ Хоатъ пришелъ въ такой восторгъ отъ моихъ очковъ, что сталъ просить ихъ у меня, но у меня не было съ собой другихъ, и я сказалъ ему, что если онъ обходился до ста одиннадцати лѣтъ безъ очковъ, то лучше такъ и продолжать. Потомъ я подарилъ ему разныхъ матерій, шапокъ и платковъ. Осенью старикъ съ однимъ изъ сыновей отправился въ Янги-гиссаръ, черезъ перевалъ всего на сто метровъ ниже Мон-блана. У него въ Янги-гиссарѣ была земля, и онъ хотѣлъ немножко развлечься въ городѣ передъ долгой зимней спячкой.
Передъ нашими рядами былъ проведенъ баранъ, затѣмъ одинъ изъ киргизовъ однимъ взмахомъ отрѣзалъ ему голову и далъ стечь крови. Баранья туша должна была явиться предметомъ состязанія, - кто отобьетъ ее у всъхъ другихъ.
Одинъ изъ всадниковъ взялъ тушу на сѣдло и умчался. Мы ждали нѣсколько минутъ, потомъ вдали показалась цѣлая толпа всадниковъ, несущихся къ намъ бѣшеннымъ галопомъ; восемьдесятъ лошадей громыхали копытами по твердому полю, - трава была до чиста объѣдена пасшимися здѣсь стадами овецъ. Топотъ становился все оглушительнѣе, къ нему примѣшивался гулъ дикихъ криковъ и бряцаніе стремянъ. Всадники промчались мимо насъ въ облакѣ пыли. Передовой бросилъ баранью тушу къ переднимъ ногамъ моей лошади. Словно дикіе гунны или опустошающая разбойничья шайка, пронеслись киргизы, описывая кругъ по полю, чтобы вернуться къ намъ черезъ минуту. Тотъ, кому оказана честь бросаніемъ къ его ногамъ бараньей туши, обязанъ отвътить на нее приглашеніемъ на достарханъ, что обыкновенно и дѣлаютъ киргизы, или горстью серебра, какъ сдѣлалъ я.
Едва успѣли мы нъсколько податься назадъ, какъ дикая ватага вновь поровнялась съ нами и набросилась на тушу бѣднаго барана, еще не успъвшую остыть. Завязалась борьба изъ-за обладанія этой тушей, словно изъ-за мѣшка съ золотомъ; люди, лошади, все смѣшалось въ кучу въ густомъ облакѣ пыли. Нѣкоторые изъ переднихъ лошадей упали, другіе взвились на дыбы или пятились отъ страха. Всадники, продолжая крѣпко держаться въ сѣдлѣ, сразмаха перегибались туловищемъ къ землъ, стараясь схватить добычу. Нѣкоторые сваливались совсъмъ и рисковали очутиться подъ копытами лошадей; другіе, свѣшиваясь съ сѣделъ, подгибались подъ брюхо лошади, и всѣ одинаково барахтались и боролись въ этой общей свалкѣ, чтобы ухватиться за шерсть туши.
Отставшіе или вновь прибывшіе всадники въ карьеръ неслись къ толпѣ, врѣзывались въ нее, точно намѣреваясь цроѣхаться по этой кучѣ лошадей и людей, копошащихся въ пыли и издающихъ дикіе крики. Маленькія уловки были позволены. Норовя пробиться поближе къ тушѣ, состязующіеся схватывали чужихъ лошадей за узду, или били ихъ по мордѣ ручкой кнута, чтобы заставить ихъ подняться на дыбы и попятиться, или старались выбить другъ друга изъ сѣдла.
Двое борцовъ, верхомъ на якахъ съ острыми рогами, еще увеличивали смятеніе. Яки, попавъ въ свалку, щекотали лошадей рогами, тѣ лягались и еще сильнѣе раздражалияковъ, такъ что игра стала чѣмъ-то вродѣ боя быковъ. Наконецъ, одному удалось крѣпко ухватить тушу и прижать ее правой ногой къ сѣдлу; вслъдъ затѣмъ онъ опрометью кинулся изъ толпы и вихремъ помчался по полю, преслѣдуемый остальными. Всъ исчезли вдали, но минуты черезъ двѣ опять возвратились. Снова послышался топотъ копытъ по полю. Всадники неслись п рямо на насъ, не разбирая дороги; еще минута, и - мы были-бы смяты; своротить намъ было некуда. Но вотъ, въ разстояніи всего двухъ шаговъ, они съ еще большею стремительностью кинулись въ сторону, опять бросивъ къ нашимъ ногамъ тушу, представлявшую уже безформенную массу. Затѣмъ борьба изъ-за нея возобновиласъ снова и такъ разъ за разомъ.
Я сказалъ беку Хоату, что съ насъ, пожалуй, и довольно этой забавы, - стары ужь мы для нея; онъ расхохотался и сказалъ, что былъ такъ старъ, какъ я, лѣтъ сто тому назадъ; на самомъ дѣлѣ онъ оказался старше меня только вчетверо.
А бека Тогдасына эта свалка такъ раззадорила, что онъ самъ кинулся въ нее и успѣлъ одинъ разъ отбить добычу, но, кувыркыувшись съ лошади и получивъ нѣсколько красныхъ китайскихъ іероглифовъ на лбу и на носу, присмирѣлъ и остался съ нами.
Во время игры многіе поснимали съ себя халаты, нѣкоторые даже раздѣлись совсѣмъ до пояса. И мало, кто выбрался цѣлымъ и невредимымъ; многіе съ окровавленными физіоно-міями отправились къ ближайшему ручью умываться; не мало оказалось и хромающихъ лошадей. Поле было усѣяно шапками и кнутами; владѣльцы подбирали ихъ. Меня очень удивляло, что никто не былъ изувѣченъ, но, конечно, это объясняется тѣмъ, что киргизы съ пеленокъ выростаютъ въ сѣдлѣ. Когда опасная игра была окончена, почетныхъ гостей пригласили на дастарханъ въ ближайшую кибитку бека, гдѣ насъ увеселяли музыкою мѣстные музыканты.
Тотчасъ послѣ прибытія въ Су-баши, мнѣ пришлось уволить моего китайскаго толмача, таранчу Даода, такъ какъ онъ оказался слишкомъ «вольнымъ» переводчикомъ, а теперь, чтобы увеличить списокъ своихъ заслугъ, началъ играть въ азартныя игры съ китайцами, и въ одинъ прекрасный день проигралъ 40 тенегъ. Такъ какъ нанятый въ Кашгарѣ караванъ-баши отправлялся теперь обратно со своими лошадьми, то Даодъ и присоединился къ нему. Изъ людей, бывшихъ со мной въ Кашгарѣ, остался у меня лишь вѣрный мой Исламъ-бай. Мы наняли поэтому на лѣто двухъ надежныхъ киргизовъ, Іехимъ-бая и Молла Ислама, которые отлично служили мнѣ во время моихъ лѣтнихъ странствованій, и еще нѣсколь-кихъ на болѣе короткіе сроки. Они-же должны были снабжать насъ лошадьми.
