Въ 11 час. утра, 17 февраля, я въ сопровожденіи Исламъ-бая, миссіонера Іоганна и Хашимъ-ахуна, выступилъ изъ Кашгара и направился на востокъ, въ Маралъ-баши. Караванъ нашъ состоялъ изъ двухъ большихъ арбъ, на высокихъ колесахъ съ желѣзными шинами; каждую арбу тащила четверка лошадей. Первая арба, въ которой ѣхалъ я съ Іоганномъ, имѣла соломенный верхъ, а внутри была выложена кошмами; заднее отверстіе тунелеобразнаго кузова мы также завѣсили кошмой, чтобы, по возможности, уберечься отъ дорожной пыли. На дно арбы мы набросали ковровъ, подушекъ и тулуповъ, такъ что сидѣть было мягко и удобно, хотя экипажъ нашъ ж кидало по неровной дорогѣ изъ стороны въ сторону, точно лодку въ бурю, а грохотъ раздавался такой, что впору было оглохнуть.
Владѣльцы арбъ также ѣхали съ нами, и каждый экипажъ имѣлъ такимъ образомъ своего возницу, который то шелъ пѣшкомъ рядомъ съ лошадьми, то примащивался на передкѣ съ своимъ длиннымъ кнутомъ въ рукахъ и посвистывалъ. Въ другой арбѣ ѣхали Исламъ-бай и Хашимъ; въ ней-же помѣщался весь мой багажъ. Обѣ собаки наши, Джол-дашъ и Хамра, были привязаны сзади моей арбы.
Съ грохотомъ и скрипомъ повлекли насъ арбы по большой дорогѣ, вдоль лѣвой стѣны города, къ «Песочнымъ воротамъ» - Кумъ-дервазе, откуда намъ осталось еще почти два часа пути до Ялги-шара, китайскаго Кашгара. Тамъ приключился съ нами комическій эпизодъ. Какой-то китайскій солдатъ кинулся къ намъ и остановилъ лошадей утверждая, что Хамра его собака. Насъ вмигъ окружила цѣлая толпа зѣвакъ. Я велѣлъ возницѣ ѣхать дальше, но китаецъ кричалъ, жестикулировалъ и бросался плашмя передъ колесами арбы, требуя свою собаку.
Пришлось пойти на компромисъ. Порѣшили, что, если Хамра пойдетъ за китайцемъ, значитъ она его, а если за нами - наша. Едва собаку отвязали, она стрѣлой кинулась по дорогѣ впередъ и исчезла въ облакѣ пыли. Храбрый китаецъ остался съ носомъ, и наградой за хлопоты былъ ему только всеобщій смѣхъ.
День выдался сѣрый, пасмурный, небо хмурилось, вѣтра не было, но въ воздухѣ висѣла туманная мгла, застилавшая видъ. Между ивами, окаймлявшими дорогу, кромѣ того клубилась пыль, подымаемая конными и пѣшими; трактъ этотъ очень бойкій.
Въ Кызылъ-су почти не было воды, да и та, что была, замерзла. Мы свернули на востокъ, и рѣка оказалась у насъ по лѣвую руку. Лишь къ 9 часамъ вечера, послѣ нѣсколькихъ часовъ ѣзды въ потьмахъ, достигли мы селенія Яманъ-іеръ (дурное мѣсто). Мы четверо помѣстились на постояломъ дворѣ, а возницамъ предоставили ночевать въ арбахъ, чтобы стеречь багажъ отъ воровъ.
18 февраля, миновавъ нѣсколько мѣстечекъ, достигли мы Файзабада (обитель благодати), самаго значительнаго пункта на трактѣ между Кашгаромъ и Маралъ-баши. День пришелся какъ разъ базарный, и узкія улицы, наполненныя пестрой, суетливой толпой, отличались необычайнымъ оживленіемъ.
Сюда стекались жители всѣхъ окрестныхъ селеній, чтобы запастись всѣмъ необходимымъ на цѣлую недѣлю.
По дорогѣ мы также встрѣчали и нагоняли множество пѣшихъ и конныхъ людей съ разными продуктами сельскаго хозяйства, съ овцами, козами, курами, плодами, съномъ, топливомъ, разной утварью и проч. На длинной базарной улицѣ стоялъ шумъ и гамъ, толкотня и брань, слышались громкіе выкрики торговцевъ. Тамъ и сямъ мелькали женщины въ большихъ бѣлыхъ тгорбанахъ съ бѣлыми чадрами, виднѣлись китайцы въ голубыхъ кофтахъ, пробивались сквозь толпу караваны ословъ, - настоящій муравейникъ.
Файзабадскій базаръ замыкается на обоихъ концахъ деревянными воротами, но самое мѣстечко стѣнами не обнесено. Всего въ немъ, если считать и разбросанные кругомъ дворы, дворовъ 700?800. Большая часть населенія принадлежитъ къ сартскому племени (джагатай-тюркскому); кромѣ того здѣсь много дунганъ и небольшое число китайскихъ поселенцевъ. Мѣстечко производитъ хлопокъ, рисъ, пшеницу и проч., яблоки, груши, виноградъ, дыни, огурцы и разныв другіе овощи.
19 февраля. Вокругъ насъ разстилается ровная сѣровато-желтая безконечная равнина, покрытая толстымъ слоемъ сухой, мелкой пыли (лёса), которая взвивается отолбомъ отъ малѣйшаго дуновенія вѣтерка и набивается повсюду, даже въ шубы, въ мѣшки, находящіесявнутриарбъ, и слоями осѣдаетъ на ихъ крышахъ. Чтобы защититьсяотънея, мынакрылиарбу парусиной отъ палатки; полы ея были спущены спереди настолько, чтобы не закрывать намъ вида.гВхать по этой мягкой настилкѣ мягко, точно по перинѣ колеса арбъ такъ и тонутъ въ ней. Поэтому подвигаемся въ наншхъ тяжело нагруженныхъ экипажахъ очень медленно.
Если идти гѣшкомъ, ноги тоже тонутъ въ пылй, и только кучки ея отмѣчаютъ слѣды. Вѣдныя лошади выбивались изъ силъ; бока ихъ лоснились отъ пота. Пыль выкрасила ихъ всѣхъ подъ одну масть - грязно-сѣрую. Одна лошадь впрягается въ оглобли, а три остальныя бѣгутъ впереди въ длинныхъ постромкахъ. Первая лошадь поддерживаетъ равновѣсіе арбы, и, чтобы не слишкомъ обременять животное, арба должна быть хорошо уравновѣшена кладью. Случись лошади упасть - дѣло будетъ плохо.
Вскорѣ послѣ полудня, мы сдѣлали четырехчасовой привалъ въ караванъ-сараѣ Янги-абада (новое мѣсто). Во дворѣ стояло множество арбъ, нагруженныхъ топливомъ, нарубленнымъ въ ближайшемъ дженгелѣ (лѣсу). Затѣмъ, мы ѣхали въ потьмахъ всю ночь отъ 5 ч. вечера до 5 ч. утра. Качка арбы скоро убаюкиваетъ, и мы спали себѣ, зарывшись въ подушки, тулупы и войлока.
20 февраля. Ночью мы сбились съ пути, такъ какъ и возницы ухитрялись временами вздремнуть. Послѣ шумныхъ поисковъ дороги, гиканья, тпруканья, едва-едва не перевернувшись вмѣстѣ съ арбами, мы выѣхали на настоящую дорогу. Около города Кара-юлгунъ (черный тамарискъ) мы переѣхали по деревянному мосту черезъ Кашгаръ-дарью. Городъ Яй-бу-лакъ (лѣтній источникъ) получилъ свое названіе отъ того, что рѣка здѣсь выходитъ лѣтомъ изъ своихъ ровныхъ, низкихъ береговъ и заливаетъ ихъ на далекое пространство. И теперь, на равнинѣ виднѣлись густообросшія камышомъ замерзшія болота.
Въ теплое время года большая проѣзжая дорога и дѣ-лаетъ значительный крюкъ, во избѣжаніе затопленныхъ мѣстъ. Около пяти часовъ пополудни мы доѣхали до мѣста, гдѣ дорога пересвкалась такимъ замерзшимъ разливомъ рѣки. Ло-шади бѣжали во всю прыть, выѣхали на ледъ, и онъ затрещалъ и подломился подъ нашей арбой, а сама послѣдняя завязла по ступицы. Выпрягли лошадей изъ другой арбы, припрягли ихъ сзади арбы и послѣ долгихъ усилій удалось таки вытащить ее на сушу.
Попробовали затѣмъ перебраться по льду въ другомъ мѣстѣ, и моя арба переѣхала благополучно, но другая врѣза-лась въ ледъ однимъ колесомъ. Пришлось вытаскивать изъ нея весь багажъ и переносить его на рукахъ на другой берегъ. Погода была холодная, непріятная, и Исламъ-бай развелъ для меня на другомъ берегу большой костеръ, у котораго я и грѣлся, пока остальные возились еще съ часъ съ арбою. Въ два часа утра мы добрались до мѣстечка Урдаклика, гдѣ и остановились.
21 февраля. Сейчасъ за станціей начинается рѣденькій тополевый лѣсокъ, который дальше понемногу становился чаще. Дорога мѣстами глубоко врѣзалась въ лесъ, мѣстами вьется между низкими конусовидными холмами, поросшими тамарискомъ и другими кустарниками. Дунганъ-мазаръ (мо-гила дунганъ) - лянгаръ т. е. постоялый дворъ, съ дворомъ, окруженнымъ навѣсомъ изъ вѣтвей кустарниковъ. Самая могила отмѣчена «тугомъ», увѣшаннымъ тряпьемъ. Мѣсто нашего дневного привала, Кара-курчинъ, находилось уже въ значительномъ разстояніи отъ рѣки.
22 февраля. Весь денъ ѣхали лѣсомъ, слывущимъ за убѣжище тигровъ, волковъ, лисицъ, оленей, антилопъ и зайцевъ. Рабатъ Тшурга находится приблизительно въ 7 километрахъ отъ Кашгаръ-дарьи.
Станціонные дворы съ кучами топлива и съна, сараями и арбами часто бываютъ очень живописны. Рогатый скотъ, овцы, кошки, собаки и куры очень оживляютъ ихъ; яйца, молоко и хлѣбъ можно достать вездъ. На этомъ трактѣ преобладаютъ караваны ословъ, перевозящихъ между Кашгаромъ и Акъ-су хлопокъ, чай. ковры, кожи и пр. Разстояніе между этими двумя городами достигаетъ почти 550 верстъ, раздѣленныхъ на 18 «эртенговъ» - станцій или дневныхъ перегоновъ. Караванъ или арба не можетъ за день сдѣлать больше одного эртенга. Китайская почта, если везетъ важныя депеши, проѣзжаетъ, однако, весъ этотъ путь въ 3 1/2 дня.
На каждой станціи естъ китаецъ смотритель, завѣдующій почтой, и три магометанина курьера; одинъ изъ нихъ обыкновенно исполняетъ обязанности слуги при смотрителѣ, а два другихъ несутъ почтовую службу. Почтовая сумка доставляется только до ближайшей станціи, откуда ее тотчасъ-же отправляютъ съ новымъ курьеромъ до слѣдующей и т. д. На каждой станціи держатъ болѣе 10 лошадей, и вообще почта отличается быстротой и аккуратностью.
Почтовое сообщеніе между Кашгаромъ и Акъ-су, а также между этимъ послѣднимъ, Карашаромъ и Урумчи, Хами, Са-чжоу и Лянь-чжоу-фу, однако, потеряло свое значеніе съ проведеніемъ китайскимъ правительствомъ, по требованію Англіи, телеграфной линіи. И странно видѣть вытянутые правильной линіей телеграфные столбы въ этой азіатской глуши. Когда китайцы проводили линію, ихъ сопровождали цѣлые обозы; сарты снабжали работающихъ и продовольствіемъ и орудіями.
23 февраля. Лѣсъ прерывается на значительномъ разстояніи отъ Маралъ-баши, ж дорога портится, а ландшафтъ оголяется и теряетъ всякую живописность. Еще разъ переѣхавъ сухое теперь русло Кашгаръ-дарьи по узкому деревянному мосту, мы миновали китайскую крѣпость Маралъ-баши, обнесенную зубчатою стѣною изъ обожженнаго кирпича, съ башенками по угламъ; гарнизонъ крѣпости состоитъ, говорятъ, изъ 300 чел. Главная базарная улица идетъ съ запада на востокъ, оченъ длинна, пряма и грязна. По обѣ стороны ея тянутся китайскія и сартскія лавки и ворота караванъ-сараевъ. Мы нашли пристанище себѣ и своимъ мѣшкамъ въ какой-то жалкой лачугѣ.
24 февраля. Въ Маралъ-баши вмѣстѣ съ окрестными кышлаками насчитывается до тысячи дворовъ. Мѣсто это называется иначе Долонъ, и на южныхъ трактахъ, напр. въ Яр-кендѣ, это названіе въ общемъ употребленіи. Обозначаетъ оно: «дикій лѣсной трактъ» т. е. область, лишенная городовъ, и примѣняется, слѣдовательно, въ отличіе отъ Кашгара и Акъ-су. Жители гордятся тѣмъ, что они «долоны» *), но, по языку, обычаямъ и религіи это тѣ же восточные туркестанцы, хотя типомъ отъ послѣднихъ и отличаются, обнаруживая свое чисто уйгурское происхожденіе.
Я прогулялся по этому ничтожному городку, который, подобно Файзабаду, имѣетъ двое маленькихъ воротъ, тоже находящихся на обоихъ концахъ базара; одни ворота называются Кашгаръ-дервазе, другія Акъ-су-дервазе. Обѣ главныя мечети имѣютъ простые глиняные фасады и деревянныя галлереи, обращенныя во дворъ; называются мечети одна До-лонъ, другая Музафиръ, Долонъ расположена вблизи воротъ Акъ-су-дервазе, за которыми находится кладбище (габри-станъ). Тутъ-же оказалась и Кашгаръ-дарья; воды въ ней было очень мало, и та почти стоячая. Изъ нея выведено нѣсколько арыковъ, приводящихъ въ движеніе мельницы.
Мы посѣтили одну изъ нихъ. Это былъ по просту соломенный навѣсъ на столбахъ. Въ одномъ углу его мололось зерно, между горизонтальными жерновами, привезенными изъ Кашгара и стоившими 100 тенегъ (1 тенъга = 20 эре = 10 к.); теперь мололи маисъ (конакъ) и пшеницу (богдай). Мельникъ получаетъ за помолъ 1/16 смолотой муки, а смолоть можетъ отъ 32 до 40 чэрекъ въ день.
Въ другомъ углу обдирали рисъ (шалы - сырой рисъ съ шелухой; гручъ - очищенный, бѣлый рисъ безъ мякины). Во-дяное колесо на горизонтальной оси приводитъ въ движеніе деревянные молотки, ударяющіе въ косо поставленные жолоба, куда кладется рисъ; безпрерывнымъ постукиваніемъ молотками рисъ и очищается отъ шелухи. Просѣявъ рисъ, егоопятъ кладутъ въ жолоба и такъ до трехъ разъ, пока вся мякина не будетъ выброшена. Мельникъ за обдирку получаетъ одну десятую очищеннаго риса и можетъ заработать до 15 чэрекъ въ Чэрекъ рису стоилъ въ Маралъ-баши четыре теньги, такъ что мельникъ зарабатываетъ 6 тенегъ. Въ этой мѣстно-сти воздѣлываютъ много рису, маису и пшеницы.
*) У Пржевальскаго «дуланы». Прим. перев.
Утромъ насъ посѣтилъ китайскій чиновникъ и четыре бека, привѣтствовавшіе меня отъ имени амбаня. Беки были очень учтивы, разговорчивы и нашли мой планъ пересѣчь пустыню Такла-маканъ выполнимымъ. Они разсказали, что нѣкогда въ пустывѣ между Яркендъ-дарьей и Хотанъ-дарьей былъ большой городъ Такла-маканъ, но уже давно засыпанъ песками. Теперь всю пустыню называютъ его именемъ, сокращенно-же иногда по просту Таканъ.
Кромѣ того они сообщили, что въ пустынѣ по слухамъ «не чисто», и что тамъ есть башни, стъны и дома, въ которыхъ навалены слитки золота и серебра. Но кто отправится туда съ караваномъ и навьючитъ верблюдовъ золотомъ, никогда не выберется изъ пустыни,?духи пустыни не выпустятъ. Только побросавъ все золото, можно еще спастись. Беки полагали, что, запасшись водой и слѣдуя, сколько можно, вдоль Мазаръ-тага, удастся пересѣчь пустыню; но лошади скоро околѣютъ.
25 февраля. Изъ Маралъ-баши ясдѣлалъ экскурсію на лежащій въ днѣ пути къ востоку отдѣльный кряжъ Мазаръ-тагъ. Сопровождали меня только возница мой, Исламъ-бай и Джолдашъ, и легко нагруженная арба быстро мчала насъ по дорогѣ. Часа черезъ два, сквозь густой, пыльный туманъ стала мелькать темная масса съ зазубреннымъ гребнемъ. Мы свернули съ большой дороги, ведущей въ Акъ-су, направо по степи, покрытой рѣдкими кочками, а затъмъ дорога пошла между двумя отрогами кряжа, изъ которыхъ правый - дикій, сильно разрушенный вывѣтриваньемъ и размывомъ кряжъ, изъ свѣтлозеленыхъ кристалическихъ сланцевъ, гораздо массивнѣй лѣваго. У подошвъ отроговъ видна кое какая растительность, и тамъ и сямъ разбросаны маленькіе кышлаки.
Неподалеку отъ сѣверо-восточнаго подножія кряжа находится Улугъ-мазаръ (большая могила), окруженный сьрой стѣной изъ высушеннаго на солнцѣ кирпича. Сначала попадаешь на большой четыреугольный дворъ; посреди растетъ кустъ, а вокругъ него рядъ воткнутыхъ въ землю шестовъ. Какъ послѣдніе, такъ и кустъ, увѣшаны маленькими флагами - красными, голубыми, бѣлыми съ красными каемками, вырѣзанными зубцами и фестонами и проч.
Черезъ ворота входишь въ «ханка» или «домъ молитвы» устланный половиками. Въ глубинѣ его деревянная перегородка, и за нею самая могила - обыкновенный могильный камень посреди четыреугольнаго темнаго помѣщенія, украшеннаго тугами, флагами, рогами оленей и дикихъ барановъ. Са-мое зданіе, увѣнчанное куполомъ, возведено изъ обожженнаго кирпича; каждую пятницу его посѣщаютъ благочестивые пилигриммы. На наружномъ дворѣ находится ашпазъ-хана или кухня, гдѣ пилигриммы трапезуютъ.
Мы нашли пріютъ въ одномъ гостепріимномъ домѣ въ кышлакѣ Мазаръ-алды (передъ святой могилой), гдѣ насъ посѣтили мѣстные жители, отъ которыхъ мы получили много важныхъ свѣдѣній. Они сообщили, что Яркендъ-дарья дѣлится здѣсь на два рукава и что по близости естъ три большихъ богатыхъ рыбой озера, которыя сильно разливаются во время половодъя.
Особенно заинтересовало насъ сообщеніе, что отъ Мазаръ-тага идетъ отрогъ на юго-востокъ черезъ песчаную пустыню къ самой Хотанъ-дарьѣ.
Положиться на это сообщеніе, однако, было трудно, такъ какъ ни одинъ изъ разсказчиковъ самъ не видалъ, какъ далеко заходитъ отрогъ въ пустыню. Одни изъ нихъ называли пустыню Деккенъ-декка, такъ какъ по преданію тамъ погребены подъ пескомъ «тысяча и одинъ» городъ; золота и серебра тамъ множество. Пробраться по пустынѣ можно на верблюдахъ; воду, можетъ быть, удастся найти въ ложбинахъ и впадинахъ.
26 февраля. Надо было составить себѣ понятіе объ этомъ кряжѣ, и мы отправились въ своей арбѣ съ проводникомъ вдоль восточнаго его подножія. На лѣво у насъ было болото, по берегу котораго шли безплодныя, песчаныя дюны. Черезъ три часа мы добрались до Кудай-дарьи (Лебединая рѣка) сѣвернаго рукава Яркендъ-дарьи, шириной около 110 метр. Хрупкій ледъ могъ сдержать пѣшехода, но ломался подъ арбой. Во льду обмерзла лодка; долоны пользуются ею, когда вода бываетъ высока. Во время лѣтняго половодья оба рукава несутъ огромное количество воды, сливаются, образуя родъ озера, и затопляютъ большіе участки лѣсовъ, расположенныхъ по правому берегу Яркендъ-дарьи.
На правомъ берегу Кудай-дарьи находилось нѣсколько лачужекъ. Въ началѣ апрѣля нѣкоторые долоны приходятъ сюда со своими стадами и проводятъ здѣсь половину года въ хижинахъ изъ камыша, построенныхъ на мѣстахъ, не подвергающихся затопленію. Эти лѣтніе поселки называются у нихъ яйлаками. Такимъ образомъ это полукочевой народъ.
Дальше проѣхать съ арбой было невозможно, и я продолжалъ путь на лошади съ однимъ спутникомъ. Мы перебрались черезъ Мазаръ-тагъ по довольно затруднительному для проѣзда перевалу, а затѣмъ обогнули кряжъ вдоль западнаго его подножія; тутъ находится озеро Шоръ-куль, т. е. «Соленое» вода въ немъ, однако, совершенно прѣсная; озеро изобилуетъ тростникомъ и гусями. Самый кряжъ сложенъ здѣсь изъ грубозернистой эруптивной породы, а подошва его окаймлена большими отторженцами самыхъ причудливыхъ формъ.
Шоръ-куль - типичная лагуна - находится на лѣвомъ берегу Яркендъ-дарьи. Дно рѣчного ложа постепенно подымаотся вслѣдствіе наноса ила и пр. матеріала, уровень воды повышается и, при всякой прибыли воды, ближайшіе береговые участки затопляются. Вернулись мы назадъ черезъ Улугъ-мазаръ. Мазаръ-тагъ сложенъ вообще изъ кристалическихъ сланцевъ, порфира и сіэнито-подобной горной породы. Возвышается онъ на площади между сливающимися здѣсь Кашгаръ-дарьей и Яркендъ-дарьей и видомъ напоминаетъ развалины мазара.
27 февраля. Направляясь къ NNO, мы вернулись на ведущую въ Акъ-су большую дорогу около Чаръ-бага (четыре сада). Дорога опять пересѣкала Кашгаръ-дарью, развѣтвляющуюся здѣсь на нѣсколько рукавовъ, черезъ которые были перекинуты деревянные мостики. Изъ пыльной мглы, застилавшей видъ, скоро проглянулъ на лѣво небольшой отдѣльный кряжъ Оку-мазаръ-тагъ. На одной изъ его вершинъ возвышается мазаръ Хазретъ-Али. Утромъ было вѣтряно, а къ полудню восточный вѣтеръ разыгрался еще больше; все заволокло непроницаемыми клубами пыли, подымаемой и вѣт-ромъ и нашими арбами и лошадъми. Изрѣдка мелькали въ этой пыльной мглѣ деревья, кусты дома или мѣстечки. Bcѣ предметы виднѣлись словно сквозь мутную воду. Въ такую погоду въ дорогу, какъ видно, пускались немногіе.
Направо выступилъ кряжъ Тумшукъ (коса) съ четырьмя скалистыми отрогами, обращенными на сѣверъ. Здѣсь много развалинъ домовъ и стънъ, раслоложенныхъ амфитеатромъ; онѣ лѣпились по уступамъ, не превышавшимъ, однако, высотою 20?25 м., словно ласточкины гнѣзда. Ясно можно было различить, что постройки эти принадлежали къ двумъ различнымъ періодамъ. Старѣйшія постройки были возведены изъ обожженнаго краснаго кирпича, а позднѣйшія изъ высушенной на солнцѣ глины. Въ равнинѣ внизу также много различныхъ развалинъ. Это остатки древняго города; на горѣ же, вѣроятно, была воздвигнута для защиты его цитадель. Мѣстность эта теперь безплодна и необитаема; причиной, должно быть, из мѣненіе теченія Кашгаръ-дарьи.
28 февраля. Въ часѣ ѣзды къ съверо-западу отъ станціи Тумшукъ также находятся развалины, извѣстныя подъ названіемъ Эски-шаръ (старый городъ); мы посѣтили и ихъ. Лучше всего сохранилось какое-то четыреугольное зданіе; каждая изъ его стѣнъ, обращенныхъ одна къ сѣверу, другая къ югу, третья къ востоку и четвертая къ западу, имѣла въ ширину 10 метр.; въ стѣнѣ, обращенной на югъ, были ворота. Мате-ріаломъ для этой постройки, должно быть, мечети, послужилъ обожженный твердый кирпичъ. Внутренніе углы были украшены лѣпнымй орнаментами, а ворота орнаментами, высвченными на кирпичѣ и бывшими, вѣроятно, въ былое время покрытыми эмалью.
Отъ небольшого кряжа по близости идутъ два параллельныхъ отрога на сѣверо-востокъ. Здѣсъ мы также нашли развалины кирпичныхъ стѣнъ. Стиль этихъ магометанскихъ построекъ обличаетъ, что давность ихъ не превышаетъ 1160 г.
Буря продолжалась весь день. Около полудня солнце померкло, точно передъ грозой; песокъ и пыль подымались столбомъ и неслись по дорогѣ. Мы поэтому поторопились повернуть назадъ въ Чаръ-багъ. Пренепріятное было возвращеніе: съ каждымъ вдыханьемъ въ ротъ набивалось удушливой пыли; временами даже лошадей впереди арбы не было видно; мы были буквально облѣплены пылью, когда вернулись къ себѣ.
(Съ рисунка автора).
1 марта. Буря улеглась, и мы въ прекрасную погоду вернулись въ Маралъ-баши, гдѣ ожидала меня радость - кореспонденція съ родины. Моимъ почтовымъ курьеромъ былъ Магометъ Якубъ, старый сартъ изъ Оша; я видѣлъ его на Мургабѣ и взялъ пока къ себѣ на службу.
Одинъ 80-тилѣтній старикъ, услыхавъ, что мы собираемся отправиться въ пустыню Такла-маканъ, явился ко мнѣ сообщить, что знавалъ въ молодости одного чоловѣка, который дорогой изъ Хотана въ Акъ-су сбился съ пути, углубился въ пустыню и набрелъ на древній городъ; въ развалинахъ домовъ онъ нашелъ безчисленное множество китайскихъ башмаковъ, но какъ только дотрогивался до нихъ, они разсыпались прахомъ.
Другой путникъ отправился изъ Аксакъ-марала въ пустыню и тоже набрелъ на развалины города, гдѣ и нашелъ много слитковъ серебра. Онъ набилъ ими карманы и мѣшокъ, но, когда хотѣлъ направиться въ обратный путь, откуда ни возьмись, выскочила цѣлая стая дикихъ кошекъ и такъ перепугала его, что онъ побросалъ все и убѣжалъ. Когда страхъ его прошелъ, онъ хотѣлъ опять попытать счастья, но уже не могъ найти того мѣста: песокъ снова поглотилъ таинственный городъ. Мулла изъ Хотана оказался счастливѣе. Онъ запутался въ долгахъ и отдравился въ пустыню искать смерти. Вмѣсто того онъ нашелъ тамъ золото и серебро и сталъ богатымъ человѣкомъ. Безчисленное множество людей отправлялись съ тою-же цѣлью въ пустыню и больше не возвращались, Старецъ увѣрялъ, что прежде нужно отогнать злыхъ духовъ и тогда только искать скрытыхъ сокровищъ, теперь-же злые духи околдовываютъ несчастныхъ смѣльчаковъ: голова у нихъ начинаетъ кружиться, и они, сами того не зная, бродятъ все вокругъ одного мѣста, по своимъ слѣдамъ. Такъ они ходятъ, ходятъ, пока не выбьются изъ силъ и не умрутъ отъ жажды.
По окраинамъ пустыни шляется много разнаго безпутнаго люда въ надеждѣ рано или поздно добраться до скрытыхъ сокровищъ. Всѣ эти искатели золота очень подозрительный народъ, котораго надо остерегаться. Обыкновенно это лѣнтяи, надѣющіеея сразу поймать счастье за крылья, а пока промышляющіе воровствомъ и грабежомъ и являющіеся настоящимъ бичомъ мирныхъ окрестныхъ жителей.
Но откуда же берутся такія легенды? Чѣмъ объяснить эти согласныя указанія на погребенные въ пустынѣ города и на большой древній городъ Такла-маканъ? Случай-ли создалъ эти сказанія, переходящія изъ устъ въ уста по всей области отъ Хотана - черезъ Яркендъ и Маралъ-баши - до Акъ-су? Безъ всякихъ-ли основаыій всѣ называютъ древній городъ этотъ однимъ и тѣмъ-же именемъ? Что побуждаетъ туземцевъ съ такими подробностями описывать видѣнныя ими развалины домовъ, увѣрять, что прежде въ глубивтв пустыни были большіе лѣса, гдѣ водились мускусныя кабарги и другія животныя? Одно желаніе заинтриговать чужестранцевъ?
Не думаю, чтобы всѣ разсказы были игрой случая; они должны имѣть основаніе и источникъ. За ними, гдѣ-то далеко, навѣрно, скрыта истина, служащая имъ основаніемъ, и нельзя пренебрегать ими.
Я заслушивался этихъ легендарныхъ разсказовъ, какъ ребенокъ; они придавали все большую и большую заманчивость опасному путешествію, на которое я рѣшился. Они гипнотизировали меня, я сталъ глухъ и слѣпъ ко всвмъ опасностямъ, я былъ околдованъ духами пустыни! даже песчаные вихри, бравшіе начало въ глубинѣ пустыни, казались мнѣ величественными, очаровательными.
Тамъ, на горизонтѣ, рисовались красивыя, мягкія формы песчаныхъ грядъ; я не уставалъ любоваться ими; за ними покоилась мертвенно-тихая невѣдомая, волшебная страна, о существованіи которой ничего не могли сказать самые древніе источники, и я хотѣлъ быть первымъ, вступившимъ въ нее.
2 марта, уладивъ всѣ дѣла, я покинулъ Маралъ-баши и направился на юго-западъ въ селеніе Хамалъ (вѣтеръ), расположенный на лѣвомъ берегу Яркендъ-дарьи. Дорога шла по слегка пересвченнои мѣстности, покрытой травой, кочками и рѣдкимъ кустарникомъ. Въ Хамалѣ живутъ 30 семей, которыя воздѣлываютъ пшеницу и маисъ; орошаются поля арыками. Во время лѣтняго половодья вода затопляетъ большіе участки на берегахъ. Весенняя прибыль воды, вызываемая таяніемъ зимняго льда на рѣкѣ, также способствуетъ значительному переполненію русла, въ чемъ мы могли убѣждаться ежедневно.
3 марта. Наши скрипучіе экипажи уносили насъ все дальше и дальше вдоль лѣваго берега Яркендъ-дарьи, между чащами кустарниковъ и тростника, по тополевымъ рощицамъ, по песку и болотамъ, ледъ на которыхъ готовился разойтись. Въ чащахъ водятся дикіе кабаны, производящіе большія опустошенія на окрестныхъ поляхъ. Чтобы защищатъ жатву отъ потравъ, туземцы строятъ около полей караульные шалашики, въ которыхъ и поселяются, когда подходитъ время жатвы.
Маралъ-башинскій амбань заранѣе распорядился, чтобы онъ-баши (десятники) разныхъ мѣстечекъ и городовъ встрѣчали меня на всемъ пути подобающимъ образомъ. Такъ и было. Всюду, гдѣ мы останавливались, намъ отводили помѣщеніе и снабжали всъмъ необходимымъ.
Въ Аксакъ-маралѣ (хромой олень) 30 домовъ, обитаемыхъ по большей части долонами; они держатъ рогатый скотъ и овецъ, воздѣлываютъ пшеницу и маисъ. Зимы здѣсь холодныя, но снѣгу выпадаетъ немного; весною дуютъ сильные вѣтры, дожди выпадаютъ вообще въ небольшомъ количествѣ и какъ разъ осенью въ пору жатвы, такъ что часто вредятъ послѣдней.
Ночью, когда въ воздухѣ тихо и холодно, атмосфера становится чище. Такъ было и сегодня. Небо было пепельно-сѣрое; вечеромъ, однако, проглянулъ мѣсяцъ; дальше-же, на горизонтѣ все казалось подернутымъ дымкой. Утромъ чистое голубое небо тоже виднѣлось лишь прямо надъ головой, a дальше переходило въ сѣрое.
4 марта. Путь шелъ по обширному болоту, по которому китайскія власти лѣтъ семь тому назадъ велѣли проложить дорогу. матеріаломъ для гати послужили сваи, брусья, прутья и земля. Словно узкая лента вьется дорога по болоту. Мѣстами гать прерывается, и дорога идетъ по деревяннымъ мостамъ, перекинутымъ черезъ протоки, поддерживающіе сообщеніе водой. Иногда, въ іюнѣ, въ іюлѣ и въ августѣ дорогу всетаки заливаетъ, и тогда ѣдутъ черезъ Кашгаръ. Болото является, въ сущности, мелкою лагуною, и никто не запомнитъ даже, когда оно образовалось. Называется оно Чирайлыкъ-тограктасы-куль (красивое озеро съ тополями).
Слѣдующая станція Ала-айгыръ (пѣгая кобыла) - кышлакъ, обитаемый 25 семьями долоновъ. Тотъ-же климатъ, тѣ же условія жизни, что и въ предыдущихъ поселкахъ; и здѣсь весного дуетъ сильный вѣтеръ съ востока. Вообще трактъ между Маралъ-баши и Яркендомъ очень оживленъ; здѣсь ходятъ китайская почта, караваны ословъ, скрипятъ арбы; верблюдовъ же здѣсь рѣдко увидишь.
Ала-айгыръ расположенъ въ километрѣ разстоянія отъ Яркендъ-дарьи; во время лѣтняго половодъя вода, однако, подходитъ къ самому кышлаку. Два года тому назадъ береговая линія рѣки и зимою шла подъ самымъ городомъ; съ тѣхъ поръ рѣка обнаружила уклоненіе къ востоку.
5 марта. Сегодня ѣхали 10 часовъ по крайне неудобной дорогѣ, мѣстами залитой водой; колоса арбъ глубоко вязли въ пескѣ и илѣ. Миновали три селенія, а въ четвертомъ, Май-нетв, остановились въ необычайно опрятномъ лянгарѣ (постоялый дворъ). На стѣнѣ было вывѣшено крупныхъ размѣровъ объявленіе на китайскомъ и тюркскомъ языкахъ слѣдующаго содержанія: «Я (императоръ) слышалъ, что нѣкоторые беки обложили народъ непомѣрными налогами, захватили въ свои руки рыбную ловлю, и желаю, чтобы на такія превышенія власти жаловались ближайшему дао-таю. Если-же послѣдній не внемлетъ жалобамъ, пусть народъ обратится прямо ко мнѣ. Куангъ-Тси.»
Бѣдный императоръ! Онъ никогда не слыхалъ о кышлакѣ Майнетѣ, и мало ему нужды до рыбной ловли въ Яркендъ-дарьѣ. Въ Майнетѣ 15 домовъ. Поясъ лѣсной растительности, имѣющій здѣсь въ ширину всего нѣсколько километровъ, переходитъ затѣмъ въ пустыню. Волковъ здѣсь много, и они очень вредятъ стадамъ. Тигры въ этой области, напротивъ/ повывелись вотъ уже много лѣтъ; только около Ала-айгыра держался одинъ два года тому назадъ.
6 марта. Сначала мы ѣхали нѣсколвко километровъ по довольно большому тополевому лѣсу, затѣмъ вьгвхали прямо на рѣку, текущую здѣсь двумя большими и нѣсколькими маленькими рукавами. Она была покрыта рыхлымъ льдомъ; только около береговъ виднѣлась открытая вода.
Лайлыкъ (грязное, глинистое мѣстечко) - цѣль сегодняшняго дня - послѣднее селеніе на этомъ трактѣ, подчиненное власти Маралъ-башинскаго амбаня, и граничитъ на югѣ съ Яркендской областью. Здѣсь проживаютъ 15 долонскихъ семей. Въ рѣкѣ водится рыба; максимумъ глубины рѣки въ половодье превышаетъ, говорятъ, человѣческій ростъ въ 4 раза. Скорость теченія также въ эту пору велика, однако «не догонитъ коннаго». Конному нужно всего 4 дня, чтобы добраться отсюда до Маралъ-баши, а теченію цѣлыхъ 10.
7 марта. Лайлыкъ сталъ съ нѣкотораго времени нашею главною квартирою, такъ какъ намъ предстояло сдѣлать разныя приготовленія къ предстоявшему путешествію по пустынѣ. Главною нашею заботою было обезпечить себѣ верблюдовъ. Кашгарскіе купцы надули насъ, увѣряя, что въ Маралъ-баши легче всего найти хорошихъ верблюдовъ,? мы во всемъ городѣ едва-ли видѣли одного верблюда. Оставалось попытаться добыть верблюдовъ въ Кашгарѣ, что я и поручилъ Магометъ-Якубу, котораго все равно надо было послать въ Кашгаръ отвезти мои письма и привезти оттуда корреспонденцію на мое имя. Въ Яркендѣ верблюдъ средняго достоинства стоилъ объ эту пору 600 тенегъ, а въ Кашгарѣ 400. Якубъ повезъ письма консулу и аксакалу консульства съ просьбой помочь въ закупкѣ нужныхъ мнѣ верблюдовъ. Че-резъ 10 дней Якубъ долженъ былъ вернуться обратно въ Лайлыкъ съ 8 верблюдами и 2 людьми.
Наши возницы съ арбами были отпущены, получивъ за провозъ 200тенегъ. Они собирались въ Яркендъ, искать заработковъ, и хотѣли по пути нагрузить въ послѣднемъ лѣсномъ участкѣ свои арбы топливомъ. Въ Яркендѣ вязанка топлива, которая составляетъ обычный вьюкъ осла, стоитъ 3 теньги, a въ арбу входитъ 10 такихъ вязанокъ, такъ что каждый возница разсчитывалъ заработать по 60 тенегъ.
Исламъ-баю я поручилъ съѣздить въ Яркендъ закупить разныхъ нужныхъ предметовъ: желѣзныхъ резервуаровъ для воды, хлѣба, рису, веревокъ, разныхъ инструментовъ, какъ напримѣръ кирокъ, топоровъ, затѣмъ кунжутнаго масла, и кунжутныхъ отжимокъ. Масло это идетъ на кормъ верблюдамъ въ пустынѣ. Если давать верблюду въ день по 1/2 литра масла, онъ мѣсяцъ можетъ обходиться безъ другой пищи. Но еще лучше, разумѣется, если по пути найдется подножный кормъ, на которомъ животныя могли-бы немного подкрѣпиться. Кромѣ того, именно въ мартѣ и въ апрѣлѣ верблюды неохотно идутъ безъ воды долѣе трехъ дней; зимою-же, да по ровной мѣстности, идутъ и шесть и семь дней, если нужно.
Свиту мою, такимъ образомъ, словно вѣтромъ развѣяло; остался одинъ миссіонеръ Іоганнъ.
8 марта я отправился лѣскомъ къ рѣкѣ, чтобы произвести кое-какія наблюденія. Тутъ устроена переправа на паромѣ отталкиваясь шестами, переправляются на другой берегъ въ 70 секундъ. Подымаетъ паромъ 7 лошадей, 60 ословъ и 20 человѣкъ.
Берега не похожи одинъ на другой. Лѣвый отлогій, ровный, голый, изобилуетъ песчаными отмелями; правый крутой, размытый теченіемъ, богатъ лѣсной растительностью; корни тополей и тамариска высовываются изъ тонкаго аллювіальнаго матеріала. Рѣка сильно размываетъ и напираетъ на правый берегъ. Водная масса, впрочемъ, дѣлаетъ безпрестанно изгибы и повороты, такъ что въ нѣкоторыхъ мѣстахъ сильнѣе размытъ лѣвый берегъ, но въ общемъ все-же меньше праваго.
Поясъ лѣсной растительности на правомъ берегу приподнятъ надъ водой на 1.84 м. и всетаки вода затопляетъ его въ іюлѣ. Ширина рѣки доходитъ до 61.4м., максимальная глубина до 1.9 м., скорость теченія до 80.6 сантим. въ сек., а притокъ воды равняется 86.6 куб. метр. въ сек., что является крайне незначительнымъ количествомъ въ сравненіи съ той массой воды, которая несется въ Лобъ-норъ лѣтомъ. Температура равнялась 8.3°; льду не было видно, и вода была прозрачна всего до глубины 5 сант.
